Запретная любовь

Дружный смех контактеров заглушил громовой хохот Зеки, от которого задрожали стены коридора. Даже недовольный тем, что пришлось идти на поводу у своенравной девчонки, Блад невольно улыбнулся.

— Зверей или пажей загонять? — гоготал Гиви.

— Полагаю, и тех и других, — вытер выступившие от смеха слезы на глазах профессор.

— На моей далекой родине, — как только все отсмеялись, сказал Блад, — есть забавная сказка-быль о мечтах прачки.

— И о чем же она мечтала? — заинтересовалась Алиса.

— Конечно, о возвышенном! Если бы я была королевой, мечтала эта мадам, то я была бы богаче королевы. Потому что, кроме того, что я была бы королевой, я еще подрабатывала бы стиркой.

Тут уж Зека Громов просто согнулся пополам.

— Держи, королева, — прорыдал он сквозь смех, отдавая Алисе сачок, который сумел-таки стянуть со своей головы. — На инструмент для ловли местных блох можешь уже не тратиться. Половину галактического кредо я тебе сэкономил.

Алиса покраснела. Попытка подзадорить капитана отыграла не в ту сторону.

Внезапно Блад напрягся. Чувство тревоги опять вернулось. Что его вызвало, он понял не сразу, а затем сообразил, что в голове что-то шуршит, тихо, еле слышно, словно помехи от неисправного радио. Шуршит и давит на мозг, будто пытаясь прорваться в мысли капитана. Блад заметил, что это началось, как только в конце коридора наконец появилась распахнутая настежь серебристая дверь, сделанная явно из метрила. Здесь вообще все было сделано из этого уникального материала: пол, стены потолок, и капитан, кажется, уже догадывался почему. В процессе погони за Алисой он, эксперимента ради, еще раз вызвал Нолу, но она не откликнулась, хотя до академика с его глушилкой было достаточно далеко. Дух Йорика в арестантской робе тоже исчез. Похоже, метрил отсекал все сигналы напрочь.

— Полагаю, что мои будущие подданные ждут нас там! — обрадовалась Алиса и рванула вперед, но Блад успел схватить за руку неугомонную девчонку.

— Будь твои подданные еще живы, они встретили бы свою королеву с цветами на входе, предварительно расстелив ковровую дорожку.

— Если это мертвый город, тогда чего бояться? — спросил профессор.

— Бездушной автоматики, которая здесь до сих пор работает, и призраков, которые приветствуют друг друга так! — вскинул руку в нацистском приветствии Блад.

Призрачный охранник, плывший рядом, немедленно отреагировал аналогичным жестом.

— Видали, какая дрессировка? Джим, Гиви, Фиолетовый, держите наготове бластеры. Зека, будь настороже. Печенками чую, что нас здесь ждут сюрпризы, и не факт, что приятные. Профессор, присмотрите за дочкой.

Блад передал Алису с рук на руки Лепесткову и первым вошел в полутемное помещение. Как только он перешагнул порог, свет начал разгораться, и все увидели просторный зал. Высокие своды поддерживались шестью каменными колоннами, равномерно расположенными по кругу на равноудаленном расстоянии от стен и центра зала. Они были отделаны материалом, напоминающим розовый мрамор. Сам свод и стены отливали небесной голубизной, являясь одновременно источником рассеянного света, а узорчатый пол — зеленым. Правда, эта зелень была испещрена многочисленными серыми прожилками, и Блад поначалу принял материал отделки за полированный малахит, но, присмотревшись, понял, что ошибся. Отделка не имела ничего общего с элегантными узорчатыми разводами малахита, так как линии на ней пересекались под прямыми углами, образуя что-то вроде головоломного лабиринта. Стены образовывали огромную шестигранную призму, на гранях которой слабо мерцали серебром метриловые двери, аналогичные той, в которую только что вошел Блад, но, в отличие от нее, остальные двери были закрыты.

— Ну что там у нас? — высунулась из-за спины капитана Алиса.

— Пока все в порядке, идем дальше. — Блад, напряженный, словно туго сжатая пружина, отошел в сторону, пропуская товарищей. Его команда прошла внутрь и начала озираться, рассматривая отделку помещения. — Ни к чему пока не прикасаться и к дверям не подходить, — распорядился Блад.

— Капитан, я тебя не узнаю, — искренне удивилась Алиса.

— Я доверяю своей интуиции, а здесь что-то не так. — Давление на мозг усиливалось, шелест в голове становился все явственней, и на мгновение Бладу показалось, что через этот фон помех пробиваются отдельные слова. Тем временем голограмма стражника переместилась в центр зала и вопросительно посмотрела на Алису. Та его взгляда не заметила, так как изучала в тот момент пол, пытаясь разобраться в хитросплетениях прожилок лабиринта. А вот от Блада этот взгляд не ускользнул. Он решительно двинулся вперед, заставив потесниться охранника, и, как только оказался в центре зала, пол словно ожил. Часть серых прожилок внезапно полиняла, они слились с общим зеленым фоном, оставшиеся линии налились черным цветом, превратившись в указующие стрелки, которые вели от центра ко всем шести дверям, а вдоль стрелок шли сопровождающие их надписи… на чистейшем русском языке!