Запретная магия

— В таком случае предлагаю всем нам перейти уже наконец к завтраку. Алисия наверняка очень голодна.

Твари исчезли, Эдер перестал рычать. Только дергал кисточкой хвоста, пока мы шли к столу.

Присутствующие в столовой слуги, стоило нам рассесться, мгновенно приблизились, сняли крышки с расставленных на столе блюд. И так же безмолвно отступили, тенями сливаясь со стенами до того, как снова нам потребуются.

— Значит, Алисия, — произнес его белосветлость, глядя на меня в упор. — Вы выглядите просто сногсшибательно, не говоря уже о вашем наряде. Уверен, это платье могло бы понравиться моей матери.

Я замерла, так и не расстелив салфетку.

— У вашей матери хороший вкус, ваша светлость, — произнесла я, стараясь не думать о том, откуда он знает о платье.

Райнхарт ведь не мог ему сказать об этом? Разумеется, не мог!

— Я сказал: могло бы, — сообщил Зигвальд и тут же утратил ко мне всякий интерес. — Райн, я хотел спросить: как так получилось, что о твоей невесте я узнаю от женщины, которую считает твоей невестой весь двор?

Райнхарт отложил приборы и внимательно посмотрел на брата.

— При дворе у всех хорошая фантазия, — произнес он. — Помнишь, как тебе приписывали любовную связь с камердинером графа Саэльского?

Лицо Зигвальда несколько вытянулось. Впрочем, несколько — это слабо сказано, его челюсть явно отвисла гораздо сильнее, чем полагается по этикету.

— Как бы там ни было, я полагаю, что теперь их фантазия будет направлена исключительно на предстоящую свадьбу. Потому что невеста у меня одна, и она рядом со мной. — Его светлость взял мою руку в свою и коснулся губами ладони. — Алисия.

Несмотря на присутствие его белосветлости, мне стало очень жарко. То ли от того, как Райнхарт произнес мое имя — глубоко и сильно, то ли от прикосновения губ к чувствительной коже. А может быть, от того, как он на меня посмотрел (не менее глубоко и сильно, чем только что обозначил мое положение), скользнув взглядом по тыльной стороне запястья, по губам. И, наконец, задержав его на моих глазах. Пожалуй, чуть дольше, чем это было допустимо.

В мои планы не входило так на него смотреть.

И уж точно в них не входило, чтобы так на меня смотрел он, но в эти мгновения я почему-то чувствовала только биение собственного сердца и его ладонь под своими пальцами.

Все закончилось так же быстро, как и началось: Райнхарт отпустил мою руку и вернулся к завтраку.

— Приятного аппетита.

Я же наконец-то вернулась в реальность, в которой Зигвальд уже относительно справился с тяжестью отвисшей челюсти. Подавиться первым же куском ароматной запеканки ему больше не грозило, а судя по тому, сколько он вылил на нее соуса, пройти она в принципе должна была хорошо.

Зато мои мысли почему-то вели себя совершенно непредсказуемо.

Скакали с рук Райнхарта, прикосновение которых я до сих пор чувствовала на своей коже, на то, как он произнес мое имя и как задержал взгляд на моем лице. Это же совершенно ничего не значило! Ровным счетом ничего, потому что между нами соглашение, и эта… его-моя магия — единственное, что нас связывает. Ладно, еще есть Эдер, чья кисточка до сих пор постукивала по полу за моей спиной (но уже тише), и… и…

Я все-таки расстелила салфетку и решительно взялась за приборы.

— Любопытно было бы узнать, как вы познакомились. — На меня Зигвальд по-прежнему не смотрел. — Пока эта история тоже не обросла фантазиями и домыслами.

— Странно, что еще не обросла, — невозмутимо отозвался Райнхарт. — Мы познакомились совершенно случайно. Алисия — начинающий драматург…

— Расскажете мне, как это произошло?

Вот теперь Зигвальд все-таки посмотрел на меня, но лучше бы не смотрел. В его глазах сверкнуло что-то едва уловимое, но придающее ему невыносимое сходство с его маджерами. Причем, по ощущениям, сразу с двумя.

— Мой брат достаточно скучно излагает ситуацию, а начинающий драматург, как мне кажется, гораздо лучше справится с этой задачей.

— О да. — Я покосилась на эрцгерцога, встретила внимательный, полный невозмутимости взгляд и неожиданно для себя улыбнулась. Почему-то его близость сейчас успокаивала. — В тот день я ездила в «Корона д’Артур», чтобы оставить антрепренеру свою пьесу. Весной мне всегда безумно хочется гулять, поэтому я решила, что стоит пройтись. Учитывая, что в Барельвице мне все незнакомо, я шла, с восхищением разглядывая фасады домов, отмечая барельефы и горельефы, всматриваясь в лица людей. Мое сердце пело от осознания того, что, возможно, уже завтра мою пьесу примут для нового спектакля и сам Гориан Третий откроет им новый театральный сезон. Я наслаждалась дыханием весны, скользящим по моему лицу, подхватывающим мои волосы…

— Все это, несомненно, очень интересно, — произнес Зигвальд, — но мне бы хотелось перейти непосредственно к сути знакомства.

— О. — Я приложила руку к груди. — Боюсь, что, если я сразу перейду к сути, вы не поймете, что же послужило причиной нашей глубокой связи, той связи, которая возникает между мужчиной и женщиной с первого взгляда и остается с ними на всю жизнь.