Запретная магия

— Добрый день, Алисия и братец. — Это было сказано настолько саркастично, что чудом не сошли обои со стен, а реверанс больше напоминал кривляние.

— Выйди и зайди снова.

На лице Элеонор отразилась вся гамма чувств: темные глаза сверкнули яростью, она мотнула головой, из-за чего туго накрученные локоны взметнулись над плечами.

— И не подумаю!

Райнхарт указал мне на диван.

— Пойдем, Алисия. Похоже, это надолго.

— Я не стану…

— Выйди и зайди снова. Или попроси Робсона тебя проводить, выбор за тобой.

Он говорил абсолютно спокойно, но по тону становилось понятно, что, если Элеонор не выполнит то, что сказано, ее действительно попросят. Райнхарт взял меня под руку и отвел к дивану, за спиной в очередной раз громыхнула дверь. Я снова не успела ничего сказать, потому что Элеонор опять вошла.

На этот раз реверанс был очень похож на реверанс.

— Добрый день, Райнхарт. Добрый день, эри Армсвилл. — На моем имени Элеонор знатно скривилась, но, прежде чем Райн успел отправить ее обратно — а он хотел, я прочитала это на его непробиваемом эрцгерцогском лице, я ответила:

— Добрый день, Элеонор. Очень рада знакомству.

Девушка открыла было рот, но тут же его закрыла.

Ввернула взглядом: «А я — нет», — после чего нетерпеливо посмотрела на брата:

— Мы можем поговорить?

— Не раньше, чем ты извинишься перед Алисией за недостойное поведение.

У Элеонор снова сверкнули глаза — знакомо сверкнули, совсем как у брата, — тем не менее она снова повернулась ко мне:

— Алисия, я прошу прощения за свое недостойное поведение.

— Я принимаю твои извинения, Элеонор. — Сама не знаю, откуда у меня взялась эта фраза, но прозвучало это как-то… совсем по-эрцгерцогски, что ли. Впору задуматься, что если маджеры начинают есть рогалики и застревают в дверях после общения со мной, то я после общения с эрцгерцогами и их семьей становлюсь чуть-чуть королевской особунессой. Временно, правда, но тем не менее.

— Чудесно. — Райнхарт открыл стоявшую на столике декоративную шкатулку. — Тебя проводят ко мне в кабинет. Подожди там, пожалуйста, и ничего не трогай.

Элеонор хмыкнула, а в гостиную уже вошел лакей.

— Сесил, проводите мою сестру до моего кабинета. — Райнхарт кивнул.

— Подать что-нибудь, ваша светлость?

— Нет, я распоряжусь, когда приду сам.

Элеонор плотно сжала губы и направилась за лакеем. Уже на выходе обернулась и мило поинтересовалась:

— Ты уже рассказал Алисии, как поступил с Диной?

— Кто такая Дина? — спросила я, когда за Элеонор закрылась дверь.

Вообще-то мне не полагалось этого спрашивать как фиктивной невесте. Но как невесте полагалось, тем более что у нас с Райнхартом была договоренность — обо всем друг другу рассказывать. Вот пусть и рассказывает.

— Леопольдина Лоис Соверн, герцогиня Полинская — одна из тех девиц, кого мне настоятельно сватает весь высший свет, — произнес Райнхарт.

— И ты, разумеется, этого не одобрял, но и не отрицал.

Вот сама не знаю, что на меня нашло! Что на меня нашло?

— Разумеется. — Он посмотрел на меня. — Но я не помню, чтобы в наших с тобой отношениях предполагались вопросы подобного рода.

— О, — сказала я. — Ну, в наших с тобой отношениях вообще ничего не предполагалось, Райн! Тем не менее мне надо как-то соответствовать статусу твоей невесты, поэтому я просто не могла не спросить.

— То есть ты спросила об этом исключительно, чтобы соответствовать?

— А ты что подумал?

С минуту мы буравили друг друга взглядами, и, если честно, мне в эту минуту хотелось надеть на голову его светлости панталоны! С кружавчиками, которые, запакованные в большие дорогие даже по виду коробки, лежали вместе с остальным бельем за ширмой. Коробки должны были поднять ко мне в спальню, а точнее, в нашу общую спальню (где была моя голова, когда я на это соглашалась?!). Вот поднимут — и момент будет упущен! А его светлость так красиво смотрелся бы со штанами-ушками, свисающими до самой груди.

Кстати, стоило вспомнить про эту самую грудь, как в голову полезли всякие непотребства. В связи с чем возвращаемся к вопросу — что на меня нашло?!

— О чем ты задумалась, Алисия? — Райнхарт подозрительно прищурился.

— О том, чтобы надеть панталоны вам на голову. Ой, прости, тебе!

Я показала ему язык (просто не смогла удержаться!) и направилась к двери. Пусть сам разбирается со своими Динами, Элеонорами не в настроении и вообще со всем своим «цветником», выражаясь его же собственными словами.

— Куда это ты собралась? — Меня догнали у двери. Схватили за локоть, развернули лицом к себе.

— Руки, ваша светлость. — Я смерила его взглядом, позаимствованным у этой самой светлости. — Пойду пообщаюсь с Киром, в отличие от вас, он умеет нормально разговаривать!

Взгляд Райнхарта стал дремучим. Вот даже не представляю, как это иначе описать — представился сразу густой лес, в котором мгновенно стемнело.

— Я запрещаю тебе с ним общаться.

— Что?!

— Ты меня прекрасно слышала. После нашего расставания можешь вести себя как угодно, а пока…

— А пока позвольте мне удалиться к себе в комнаты, — произнесла я, сдерживаясь из последних сил.