Запретная магия

Понимая, что еще немного — и я не просто панталоны на голову ему надену, но еще и корсет зашнурую! На шее!

Вместо ответа Райнхарт рванул дверь на себя с такой силой, что после всех заходов-выходов Элеонор и последнего всплеска ярости его светлости не хотелось бы мне оказаться на ее месте. Я бы точно сорвалась с петель. Да что там, я и так почти сорвалась!

Поэтому сейчас я вышла в коридор грациозно и плавно, не хватало еще показывать ему, что я на самом деле чувствую! К счастью, у лестницы наши пути разошлись, и стало немного легче. Немного!

Высший свет Барельвицы, видите ли, прочит ему в жены Леопольдину как-ее-там Полинскую! А он сам просто мимо проходил, ни да, ни нет не сказал. Действительно, с чего бы ему — он же целый эрцгерцог с претензией на корону, так что пусть всякие там герцогини помаются, подумают о том, как им повезло.

Не говоря уже об отдельных цветочницах!

На этой мысли я пнула вешалку и принялась прыгать на одной ноге. В таком состоянии меня и застал Кир, вышедший откуда-то из глубин этого бесконечного дома, раскрывающегося огромными крыльями на три этажа.

— Эри Армсвилл, у вас все хорошо?

— Чудесно! — воскликнула я, осторожно наступая на ногу, на которой до сих пор пульсировал большой палец.

— Почему вы здесь совсем одна?

Потому что его светлость — серан.

— У его светлости возникли неотложные дела. Или, правильнее будет сказать, Элеонор.

Кир улыбнулся:

— Да, дела действительно неотложные.

Тут у меня возникла идея. Раз уж мне не разрешают гулять, просто так прожигать время в этом роскошном особняке я не намерена.

— Вы не могли бы проводить меня в библиотеку, Кир?

— В библиотеку?

— Да, его светлость сказал, что я могу почитать, пока он решает важные государственные дела.

— Разумеется.

Кир улыбнулся, и я улыбнулась в ответ. Пусть его светлость занимается чем угодно. А я буду изучать маджеров!

ГЛАВА 22

Райнхарт

Стоило войти в кабинет, Элеонор резво отпрыгнула от моего стола. От стола и, видимо, от пьесы Алисии, которую я забрал и которая сейчас лежала неровной стопкой бумаги.

— Понравилось? — поинтересовался я.

— Нет, — в который раз за сегодняшний визит вздернула нос сестра, заставив меня нахмуриться.

— Что с тобой, Эле?

Ангелом ее назвать сложно, но я не помню, чтобы она так вела себя с тех пор, как ей исполнилось пять.

— А что со мной?

— Ты врываешься в мой дом, показываешь манеры, недостойные дочери герцога, грубишь мне и моей невесте…

— Она не может быть твоей невестой! — перебивает меня сестра.

— Почему?

— Потому что она безродная!

Я приподнимаю бровь:

— Это делает ее человеком второго сорта? В нашей стране таких большинство.

— Ужасная!

— Удивительная красавица.

— Меркантильная!

— Уверяю тебя, Алисии нужен только я сам, не мой титул или деньги.

По сути, ей не нужен даже я, и это несколько раздражает. Очень сильно раздражает.

— Она тебя не любит!

— И когда ты это поняла? — уточнил, добавив в голос еще больше строгости. — Стоя под дверью?

На глазах Элеонор выступили слезы, отчего захотелось немедленно покинуть кабинет. Женские слезы — зло. Хорошо, что моя Алисия слишком гордая для подобных манипуляций мужским сознанием.

— Тебя любит Дина.

— Меня много кто любит, но я не могу осчастливить их всех замужеством.

Эле смахивает показные слезы и, сложив руки на груди, делает шаг вперед.

— А ты?

— Что — я?

— Значит, ты любишь эту Алисию?

Я вошел в роль счастливого жениха, но этот вопрос выбил меня из наезженной колеи. Мне стоило сказать, что я безумно влюблен или еще какую-то романтическую чушь в духе пьесы на столе, это бы поддержало легенду и избавило от лишних вопросов. Но учитывая, что я сам никогда подобным не страдал и знал, что делать с женщиной вместо сочинения стихов ее красоте и тоски в разлуке, то я замешкался. На мгновение замешкался, и этого хватило, чтобы взгляд сестры загорелся торжествующим блеском.

— Не любишь. Ты ее не любишь!

— Любовь — не единственная причина, по которой мужчина делает предложение женщине.

— Конечно. Есть еще деньги или статус, но тебе это не нужно. И Дина совершенно точно красивее этой безрод…

— Еще одно слово осуждения в адрес моей невесты или моего выбора, и я запрещу тебя переступать порог этого дома.

— Не очень-то и хотелось! — выпалила Элеонор и выскочила из моего кабинета.

А я от души выругался.

Все, легенда гьерду под хвост! Эле водит дружбу с герцогиней Полинской, так что о том, что я не влюблен в свою невесту, сегодня узнает весь двор. Даже престарелые леви с плохим слухом и зрением.

Хотя была ли эта легенда жизнеспособной? Кто в нее поверит, если я не способен поверить в нее сам? В увлеченность Алисией — да, такую, что невозможно ее отпустить. В нестерпимое желание обладать ею. Но любовь? Избавьте меня от этих глупостей!

Уверен, моя невеста только поддержит эту мысль. Или не поддержит?

Я перевел взгляд на пьесу, которую забрал, чтобы лучше узнать Алисию. Еще не начинал читать, но, судя по отрывку, отыгранному с Зигом, она была о любви.