Запретная зона

— По очень старой традиции, британское правительство не начинает действий против антиобщественных движений, пока не произошло мятежа и кровопролития. Мое правительство не поддерживает этой традиции… Без преувеличения могу сказать, что наши войска безопасности всегда предвосхищают действия мятежников в Южной Родезии… Происходящая сейчас операция готовилась в течение многих недель.

Сэр Эдгар повел наступление на то, чего вовсе не было. Африканцы в следующий раз могут начать действовать первыми, — ведь у них есть достойный подражания образец. Откуда сэр Эдгар узнал, что что-то должно произойти, он не пожелал раскрыть. Не было приведено никаких доказательств. Даже созданный правительством комитет Бидла в своем отчете в августе 1959 года не мог дать ясных доказательств того, что планировались какие-то беспорядки.

Поэтому на свет божий появились разные призраки. Сэр Рой обвинял Москву, Каир и Аккру. Федерация могла бы пребывать в гармонии, если только исключить влияния извне, всякие воздействия лейбористов — членов английского парламента — и иностранных журналистов.

За каждой поленницей чудился коммунист. Красноречие раздувало этот миф, и вскоре ответственность за чрезвычайное положение была возложена на коммунизм. Айткен-Кейд, лидер оппозиции в парламенте Южной Родезии, заявил:

— Я готов вырвать оружие из рук коммунистов и направить его на них. Если необходимы антидемократические меры, то я буду самым антидемократичным из всех…

Министр социальных дел А. Е. Абрахамсон разоблачил перед женской аудиторией в Булавайо заговор некоего доктора Азинока, который якобы грозил «уничтожить Федерацию». Никто никогда не слышал о существовании доктора Азинока. Арестовать его поэтому было невозможно.

Доктор Александер заявил в парламенте в Солсбери:

— Коммунизм — дьявольски коварный враг, не считающийся ни с истиной, ни с честью, ни с приличиями.

Агитация сэра Роя вскоре привела граждан Родезии к выводу, что за любым поступком, кажущимся нечестным, лицемерным или неприличным, стоят коммунисты.

Мистер Сойер (Объединенная федеральная партия, отделение предместий Солсбери) сообщил в парламенте Южной Родезии, что он слушал по своему приемнику Москву, Каир и Гану. Он не предлагал глушить передачи, но считал, что кто-нибудь из писателей-патриотов должен написать пьесу о том времени, когда арабы в Центральной Африке угоняли негров в рабство, показав, что раньше было отнюдь не лучше, чем теперь. Тем, кто слушает передачи из Каира, стало бы ясно, чего можно ждать от арабов.

Сотни других высказываний свидетельствуют, что представители белого меньшинства действовали так, будто они все еще были детьми или пребывали в сомнамбулическом состоянии.

Каждый деятель, оправдывающий экономику и политику, основанную на сегрегации, приоткрывает дверь тому мировоззрению, которого он больше всего боится. Лучшим агитатором революции всегда было недомыслие тех, кто изо всех сил старался преградить путь историческому развитию.

В высших кругах Родезии, казалось, приветствовали страх. Раньше он не принимал ясных форм. Прикрываясь зонтиком партнерства, приходилось, по крайней мере официально, соблюдать правила учтивости. Чрезвычайное положение все поставило на место. Страх был узаконен, и теперь можно было переходить в наступление.

Происхождение лицемерия

Первый поезд появился в Родезии добрых шестьдесят лет тому назад. Он остановился в Булавайо. На паровозе красовался лозунг: «Вперед, Родезия!»

Теперь Булавайо второй город Федерации; в то время это была резиденция короля Матабелеленда Лобенгулы. В 1888 году он поддался уговорам Сесиля Родса и продал права на золотые и другие минеральные месторождения в своем государстве. Сесиль Родс обещал ему взамен 100 фунтов стерлингов в месяц, тысячу ружей системы «Мартини-Хенри» и канонерскую лодку на реке Замбези, которую, король так никогда и не получил.

Компания «Бритиш Саут Африка» получила монополию на эксплуатацию страны к северу от Бечуаналенда и к западу от Мозамбика и управление этой территорией. В конечном счете политика, проводимая компанией, контролировалась министром иностранных дел, но в общем Англия не несла никаких обязательств. Компания обязалась искоренить рабство и взяла на себя постройку шоссейных и железных дорог, обработку земли, торговлю, установление законов и обеспечение мира.

Лобенгула продал затем права на землю немцу Липперту, в надежде посеять между белыми раздор. Ему не приходило в голову, что Липперт действовал заодно с южноафриканской компанией. Он был уверен, что продал Родсу лишь право добывать золото, и не знал, что белые считали себя хозяевами всей земли, где разыскивали минералы, а искали они их всюду. Родс велел белым рассредоточиться в разных районах Машоналенда, нынешних восточной и средней частях Южной Родезии, чтобы африканцы не заподозрили их в прямом завоевании страны.