Запретная звезда

Еда, еда, еда! Эта мысль вспыхивает в мозгах, каждый раз ярче и ярче! Она не думала, что может быть настолько прожорливой! Эйлит уже представляет, как впивается клювом в мягкую плоть, пахнущую дубленой кожей и потом, и горячая кровь заливает глотку, сладковатая человеческая кровь!

Она мчится навстречу своей жертве, даже не думая скрываться: это не охота, нет, это бойня. Она сожрет его! А затем отправится в священное путешествие. Искать свою сестру.

Эйлит оборачивается. Человек бежит прочь, к скалам. Она настигает его в несколько прыжков и ударом лапы смахивает на землю. Человек падает, теряя сапог, хочет встать, но Эйлит снова бьет его по спине. Когти легко разрывают его куртку, сорочку, кожу, оставляя сочащиеся кровью полосы. Человек кричит от боли, но все равно пытается улизнуть. Тогда Эйлит замахивается, чтобы нанести последний, смертельный удар. Но он перекатывается на спину и бросает ей в морду гальку.

Больно! Попал в глаз, ну ничего! Ей все нипочем!

– Эйлит, умоляю тебя! Эйлит! – вопит он и закрывается руками.

Она медлит. Все это должно вызвать в ней хоть какие-то воспоминания, хоть что-то, связывающее ее с прошлым. Однако на ледяном просторе, заменяющем ей разум, не возникает ни единой мысли.

Она распахивает клюв, чтобы оторвать от него кусочек, но в это же мгновение боль пронзает ей голову. Мир взрывается кровавыми искрами. Нож! Он бросил нож ей в глаз!

Эйлит визжит, вытаскивает, но уже поздно. Человек уже у лестницы, торопливо поднимается по ступеням. Эйлит голодна, но решает его не преследовать. Новый запах привлекает ее внимание.

Она осматривается и нюхает ветер в поисках источника. Где же оно? Должно быть, недалеко! Правее, да, во-о-он там, у ступенек храма. Что-то темное, в луже замерзшей крови. Оно съедобное?

Она подходит еще ближе.

Ещё одно чудовище.

Сквозь родные поля Эйлит брела к дому. В полумраке местность обретала незнакомые черты. Что-то неумолимо изменилось, что-то появилось, а Эйлит никак не могла распознать, что именно. Она слышала чей-то далекий зов, пробивающийся словно сквозь лед, даже понимала, что зовут ее. И остановилась было, чтобы вернуться и пойти на зов, но родной дом манил сильнее. Она развернулась на каблуках новых бархатных туфель и двинулась туда, куда звало сердце.

Она хорошо помнила эту дорогу и деревья, их блеск в лучах солнца и дурманящий аромат красных плодов. Каждый год по этой дороге она провожала отца на зимние заработки. Он был хорошим резчиком и вез продавать на ярмарку целую телегу товара. Там были и плошки, и шкатулки, и безделушки в виде зверей и птиц, и даже Альхор в тиаре. Маги у отца получались красиво, вплоть до перьев и чешуи, а вот Альхор выходил отчего-то всегда одинаковый – с лицом мамы. От вида этих статуэток Эйлит становилось не по себе.

Дверь ее дома, крашенную в синий цвет, как и крыша, венчала голова лошади. Она так и называла его «дом с лошадью». В верхних окнах трепетал свет. Эйлит вдохнула воздух последних летних ночей и поднялась на крыльцо.

Открыла дверь, но за ней ее ждал лишь укутанный снегом простор Клятого острова.

Проклятого острова.