Запретная звезда

«Эйлит, соберись! Итак, звезда. Звезда – символ Альхора. На аментете Альхор пишется как „Аль-Хор“, что означает „бог со звезд“. Аль – это бог, хор – это звезда. Одно слово есть. Рука – символ повеления. Что говорят маги своим мечам? Они говорят „инхар“, это означает „повелеваю“. Но третье слово?»

«Ибис, ибис, ибис… символ чего? Вспоминай!»

Бах. Бах. Бах!

«Если верить легендам, ибис – птица, путешествующая между мирами. Между землей и звездами. Когда заходишь в храм, ты покидаешь один мир – земной – и оказываешься в мире божественном, понимаешь? На аментете ибиса называют иуасат, что означает „вездесущий“, – так говорил граф, когда они плыли сюда. Иуасат».

Эйлит снова достала бумагу. Совсем стемнело, и в дрожащем свете фальшь-огня рисунки словно ожили. Сперва звезда, затем ладонь и лишь потом ибис.

– Хор-инхар-иуасат! – крикнула она в отчаянии, и по снежной пустыне прокатилось эхо, угаснув где-то у кромки звезд.

Некоторое время ничего не происходило, а затем звезда на вратах вдруг стала исчезать, образуя дыру и приглашая внутрь. Из образовавшегося прохода потянуло затхлым застойным воздухом, какой бывает в погребе или подвале.

Эйлит, дрожа от волнения и холода, шагнула внутрь, в то же мгновение каменная могила отпустила шушана, однако этого она не услышала – врата за ней вновь надежно закрылись.

На остров Клятый стремительно опускалась тьма.

Сколько прошло времени? Эйлит совсем ничего не понимала. Она сидела за родительским столом и помогала материи резать овощи. За окном царила все та же бесконечная ночь.

– Так здорово, что ты вернулась, – наверное, в сотый раз повторила мать и вытерла с глаз мнимые слезинки. – Как хорошо, когда вся семья в сборе.

– Эйдин нет с нами, – возразила Эйлит и посмотрела на свои руки. Ощущение, что она спит все не покидало. Говорят, что нужно смотреть на свои руки, чтобы проснуться, только вот она никак не могла. – Эйдин, твоя младшая дочь, почему ты не помнишь?..

– Конечно, я ее помню, – возмутилась мать. – Просто она…

– Она что? – разозлилась Эйлит, резко поднялась.

– Не вздумай на меня кричать, – обиделась мама и отвернулась. – Я скучаю по ней не меньше тебя, между прочим.

– Надо ее найти. Циглер… Циглер должен был… Циглер… – Эйлит зажмурилась. И почему так мучительно вспоминать?!

– Циглер, Циглер, только и слышно от тебя, – проворчал отец, укладывая дрова у печи. – Что еще за Циглер?

– Это обережник графа Теодора фон Байля, из Дильхейма, – ответила она, хотя и сама не знала, откуда это знает. Как будто когда-то давно ей снился об этом сон. – Он обещал, с Эйдин все будет хорошо…

– Эйдин у дяди с тетей на соседнем хуторе, – уверенно проговорила мать. – Ты забыла? Ты сама отвела ее туда.

Вспоминай, вспоминай, вспоминай!.. Вспоминай, черт тебя дери!..

– Нет, нет, нас забрали в Дом пользы, потому что… – Эйлит зажала рот рукой. События обрушались на нее, как лавина. – Мы чудовища…

– Не говори глупостей, Эйлит.

– Это все проклятые маги, снова наплели всякой чуши, – вздохнул отец и подошел ближе, чтобы погладить ее по голове. Эйлит невольно отстранилась. – Ну какое из тебя чудовище, а?

– У меня правильная звезда… Так сказал граф…

– Как будто этот граф больше всего знает, – фыркнула мать и продолжила очищать картошку от кожицы. – Какой-то граф из снов, а не родные родители.

– Вы ведь не мои родители, верно? Вы всего лишь пытаетесь ими казаться.

– Эйлит, не дури.

Родители переглянулись, и Эйлит очень не понравился этот взгляд. Все человеческое в них исчезло, перед ней слово сидели две куклы с лицами родителей. Эйлит попятилась, и дрожащими руками нащупала за спиной нож, оставленный на доске.

– Вы умерли. Ты, – она указала ножом на мать, – ты стала монстром. А ты, – пришел черед отца, – ты погиб от ее зубов. Да, теперь я вспомнила!

Родители снова переглянулись.

– А ты не хотела бы это изменить? – вдруг спросила мать и развела руками. – Ты бы не хотела, чтобы мы снова были вместе?

– Конечно хотела бы. Только этому не бывать.

– Ну почему, – возразил отец. – Здесь все возможно. Выбирай любую мечту, все исполнится.

– Единственное, о чем я мечтаю, – проговорила Эйлит, набираясь смелости, – это спасти сестру!

Она даже взяла в руку нож, чтобы угрожать этому существу, выглядевшему, как отец, как позади раздался скрип двери.

– Эйлит! – раздался позади знакомый детский голос. Волосы на затылке встали дыбом. – Эйлит! Я дома!..

То, что было очень похоже на Эйдин, но конечно же ей не являлось, подбежало к Эйлит, чмокнуло в щеку и, распевая какую-то песню, принялось скакать вокруг.

Эйлит, что было сил, зажмурилась. Она все еще в храме. Это наваждение. Новое испытание. Никто не говорил, что все закончится туманом, верно?

Выбираться придется самой.

– Эйлит, что ты делаешь? – спросил отец с потаенной угрозой в голосе.

Эйлит не ответила, продолжая жмуриться. Казалось, что тьма, скрывающаяся за ее веками, могла разогнать возникший мираж.

– Эйлит, прекрати! – велел он грозно.

– Отпусти меня, – попросила Эйлит, все еще не разжимая глаз. – Я ничего не сделала. Мне нужно найти Искру.