Запретное чтение

– Да, но дело в том, что мне как-то показывали фотографию ее могилы. К тому же я здесь уже бывал, пусть и совсем маленьким. И даты совпадают.

Он указал на единственную строчку на могильном камне, которую можно было прочитать без труда: “1792–1809”.

– Знаешь, Иэн, это очень-очень давние даты, – сказала я. – Этот человек умер почти двести лет назад.

– Ну да, конечно, – не растерялся он. – Я ведь забыл вам сказать, что это моя какая-то там прапра-прапрапрабабушка!

– Угу… – промычала я и почувствовала, что больше всего на свете мне хочется спать.

Иэн опустился перед могилой на корточки. Я бы села с ним рядом – я бы даже легла прямо на землю, – если бы не каша из талого льда, снега и грязи.

– А что тут дальше написано? – спросил он.

– Дальше неразборчиво.

Под датами было три коротких слова, причем то, что посередине, состояло чуть ли не из одной-единственной буквы. Строчкой ниже шли еще три: первое тоже очень короткое, а второе похожее на слово “город”.

– У меня идея! – сообщил Иэн. – Мисс Гулл, если вы встанете вот тут, чтобы ваша тень падала на плиту, читать будет легче.

Он был прав. Солнечные лучи падали прямо на могилу, и слова, выбитые в камне, становились почти невидимыми. Я загородила собою солнце, и Иэн, опустившись на корточки, козырьком приложил ко лбу ладонь.

– Кажется, первое слово – “Пал”, – сказал он. – По смыслу подходит, правильно? Потому что она ведь как раз пала – умерла. Просто последняя буква могла с годами стереться. Дальше, кажется, буква “в”. А потом еще одно слово – какой-то “бок”.

Я вдруг догадалась – даже прежде, чем взглянула на плиту.

– В бою! – прочитала я. – Видимо, это был солдат.

– Круто! – воскликнул Иэн.

– Твоя бабушка была семнадцатилетним солдатом?

Иэн не ответил.

– Стойте здесь, не двигайтесь! – вдруг снова крикнул он. – Последнюю строчку я никак не разберу, зато у меня появилась отличная мысль!

Он отбежал к большому голому дереву, стоявшему в нескольких футах от могилы, между крайним рядом плит и церковью, и полез вверх по стволу.

– Думаю, отсюда будет лучше видно! – сообщил Иэн с дерева.

“И с этими словами он сорвался вниз и разбился насмерть”, – произнес голос за кадром у меня в голове, но с Иэном все было в порядке, через несколько секунд он уже сидел на нижних ветвях.

– Нет, – помотал он головой. – Все равно ничего не видно! Может, вам попробовать? А я пока загорожу солнце.

– На дерево я не полезу, – предупредила я. – А посмотреть могу.

Мы поменялись местами. Я уже была уверена в первых двух словах, и вместе со словом “город” в следующей строчке надпись, очевидно, гласила: “Пал в бою за город”. Я смотрела на буквы долгодолго, и, когда все остальные предметы стали расплываться перед глазами, буквы вдруг собрались в размытое, но читаемое слово.

– Похоже, тут написано “Говр”, – сказала я. – Но я думаю, что это Гавр. Наверное, он погиб, защищая город Гавр.

– Она, – поправил меня Иэн. – Моя бабушка была девушкой!

Он заучил надпись на могильной плите – по крайней мере, в том виде, в каком мы ее прочитали, – и спросил, нельзя ли нам найти библиотеку, чтобы узнать там про этот город и даты. Мы вернулись в машину и поехали сначала на запад, а дальше – на юг. Мы могли бы еще раз попрощаться с отцом Диггсом, но не сделали этого. Мы могли бы пересечь границу и начать новую жизнь, но и этого не сделали.

Впрочем, такая возможность все еще оставалась. Я могла спрятать Иэна в багажник и рвануть в Канаду. Могла высадить его у церкви и опять же рвануть в Канаду. Но я понимала, что не стану этого делать. Для этого нужны были решимость и дерзость, которых я больше не чувствовала – момент был упущен. Впрочем, он никогда и не наступал – момент, когда я поняла бы, что готова бежать. Я стыдилась себя самой – за неспособность оторваться от Америки, в которой мне и держаться-то толком не за что. Конечно, у меня были родители, но они бы приехали ко мне в гости, где бы я ни оказалась.

У меня был Иэн, но ненадолго. Друзей у меня не было. Даже те немногие, кого я считала друзьями, оказались кем-то другим. Что такое половина русского? Половина американца. Что такое половина американца? Лишь половина беглеца.

34 Битва при Гавре

В двух городах от церкви, в месте под названием Линтон, мы нашли библиотеку из белого кирпича, на пороге которой спал золотистый ретривер. Я рассказала библиотекарю о могильной плите (избегая личных местоимений на случай, если Иэну вздумается устроить скандал) и спросила, не знает ли она о каких-нибудь местных сражениях, происходивших в самом начале XIX века. У библиотекаря было ничего не выражающее лицо и невзрачные волосы. Разговаривая, она сонно смотрела куда-то мне в плечо.

– Я только знаю, что тут местные всю дорогу сражались с канадцами – решали, где будет проходить граница, – рассказала она. – Некоторые стычки были совсем несерьезными, так, семья на семью. Об этом мало написано, но попробуйте, может, найдете что-нибудь.

– А вы никогда не слышали о городе под названием Гавр? – спросила я. – Или, может быть, Говр? Он, вероятно, был где-то здесь, в Вермонте.