Запретное чтение

Я открыла глаза – в основном для того, чтобы проверить, заметил ли отец Диггс, что Иэн не назвал меня мамой. Они оба внимательно вглядывались в предмет за стеклом, слегка запотевшим от дыхания Иэна. Я подумала, что палец может указывать куда угодно – в сторону Канады, Мексики, России или Иерусалима, все равно никакой разницы не будет. На всем белом свете не нашлось бы такого места, куда можно было бы убежать, где можно было бы почувствовать себя в безопасности. Но что еще может означать указующий перст, кроме очевидного: “Беги! Беги! Беги!”?

– Ну ведь ноготь? – настаивал Иэн.

– Я понятия не имею, – проговорила я из последних сил, и отец Диггс оторвал взгляд от пальца, чтобы посмотреть на меня.

– Так-так, – произнес он встревоженно и взял меня за локоть. – Молодой человек, думаю, вашей спутнице лучше выйти на воздух.

Иэн щелкнул выключателем, еще раз перекрестился и подобрал с пола мою сумочку – в какой-то момент я ее уронила.

– Простите меня, пожалуйста, – сказала я отцу Диггсу, пока он помогал мне выйти из комнаты, где хранилась реликвия, и вел по центральному проходу между скамьями.

– Ничего страшного, – заверил меня он. – По правде говоря, мы именно поэтому и не выставляем его на всеобщее обозрение. Большинству просто нравится знать, что палец находится здесь, у нас, но смотреть на него еженедельно они не рвутся, понимаете?

Мы вышли за порог, и от холодного воздуха я сразу почувствовала себя лучше.

– Может, вам полежать на снегу? – предложил Иэн.

Он надел ремешок сумочки себе на шею и продел в него одну руку – сумочка висела у него на бедре и при каждом шаге подпрыгивала.

– Мне уже лучше, – заверила его я, надеясь, что лицо у меня постепенно приобретает нормальный цвет.

– Возможно, вам пока не стоит садиться за руль? – спросил отец Диггс, продолжая придерживать меня за локоть.

– Давайте я поведу машину! – воскликнул Иэн.

Я обнаружила, что прислонилась к ограде кладбища.

– Нет! – как можно более сурово ответила я и закрыла глаза.

Когда я снова их открыла, священник стоял передо мной и улыбался.

– Может, вам все-таки задержаться и немного отдышаться? – спросил он. – Вы уверены, что чувствуете себя лучше? Глядите-ка, я покажу вам кое-что забавное. Видите вон те домики – там, внизу?

Он указал куда-то вниз, и я только тогда поняла, что мы находимся на холме, а внизу – та самая трасса, по которой мы ехали. Примерно в миле к северу от нас виднелся в дымке комплекс высотных зданий, которые стояли у самой дороги и явно не имели ничего общего с фермерскими постройками. С обеих сторон шоссе к ним подъезжали и останавливались легковые машины и грузовики-лесовозы.

– Это контрольно-пропускной пункт канадской границы, – объяснил отец Диггс. – Америка заканчивается прямо здесь!

Иэн во все глаза разглядывал пограничную заставу сквозь зеленые очки, которые он, видимо, выудил из моей сумочки.

– Так странно, – сказал он наконец. – Я всегда считал, что тут что-то вроде стены.

– Это еще не самое странное! – развеселился отец Диггс. – Вы бы видели, что происходит вот с этой дорогой, по которой вы ехали! Если проехать по ней еще примерно милю на север, то в один прекрасный момент она просто оборвется – прямо посреди поля. Дальше начинается густая полоса деревьев, а уже за ней – сама граница, на которой регулярно косят траву и кустарник, чтобы был хороший обзор, и вот только после этого скошенного участка дорога начинается снова. Только на той стороне она уже называется “рю де ля что-то там”. Тут все дороги такие. Просто обрываются вдруг ни с того ни с сего – и все. У нас в Небраске дороги никогда не кончались. Я никак не привыкну, что бывает и по-другому.

– Мне вроде бы уже получше, – сказала я. – Просто нервы оказались слабоваты. Но все равно, большое вам спасибо, что уделили нам столько времени.

Я знала, что мне станет еще лучше, когда он наконец снова скроется за дверью и оставит нас наедине с холодным ветром, бледным солнцем и мертвой травой.

– Пожалуйста, присматривай за своей дамой, – с улыбкой обратился отец Диггс к Иэну – И буду рад когда-нибудь снова увидеть вас здесь. Во время службы мы палец не показываем.

– Мы – протестанты! – крикнул Иэн ему вслед. – Но спасибо!

33 О, Канада!

Через несколько минут я почувствовала, что держусь на ногах уже достаточно твердо, чтобы направиться к машине, однако, дойдя до нее, я нашла в себе силы лишь на то, чтобы усесться на капот. На улице постепенно теплело, и можно было сидеть вот так, впитывая солнечные лучи и глядя на границу, и не бояться замерзнуть.