Запретное чтение

Но тут Иэн снова заплакал, и я даже не смогла на него как следует разозлиться. Он был всего-навсего испуганным десятилетним ребенком.

Он перестал давать мне указания относительно нашего маршрута, и мне казалось разумным продолжать двигаться на восток в сторону Ганнибала – там у меня хотя бы будет больше вариантов выхода из положения.

Двое путников в тот день мало беседовали друг с другом, потому что оба очень устали и были взволнованны и растерянны. Впрочем, в дороге они несколько раз останавливались, чтобы купить еды и воды, а также играли в самые разные игры с использованием дорожных знаков, алфавита и номеров проезжающих мимо машин. В какой-то момент, когда оба уже довольно долго молчали, мальчик вдруг выпрямился на заднем сиденье и громко запел тоненьким голосом:

Лети, наша лодка

,Как птица, лети-и!
Вперед, в наш родимый край!
Того, кому быть Королем, отнеси
Через моря на Скай-ай-ай-ай-ай-ай!

Библиотечная дама улыбнулась.

– Кто тебя научил этой песне? – поинтересовалась она.

– Это мы в школе пели, – ответил золотоликий мальчик. – У вас нет жвачки?

Библиотечная дама ответила, что жвачки у нее нет, и тогда мальчик начал жевать собственный язык.

– Знаешь, когда ты так делаешь, ты становишься похож на корову, – заметила библиотекарь, и они оба от души расхохотались, а их автомобиль тем временем пересек границу следующего штата.

Я считала, что мы двигаемся в верном направлении, и, если нам и встречались какие-то знаки, указывающие дорогу к ближайшему крупному городу, то я либо их не замечала, либо не могла достаточно сфокусировать зрение, чтобы их прочесть. Я знала, что какое-то время мы ехали на восток, но потом развернулись на запад, и я подумала, что это очень хорошо. Мы переехали через длинный мост, на который я не обратила особого внимания, пока на глаза не попался дорожный щит с приветствием: “Добро пожаловать в Каир, штат Иллинойс!” Уж такую крупную надпись я смогла прочитать. Мы переехали через широченную реку-мать-ее-Миссисипи, и я даже не заметила, как это произошло.

На другой стороне дороги – той, что вела обратно к мосту, – образовался затор из-за трех полицейских машин. Меня чуть не хватил удар при мысли, что они, возможно, разыскивают нас, но я вовремя сообразила, что мы едем в противоположном направлении. Они проверяли, нет ли на дороге пьяных или беглецов или и тех и других сразу, – мы их совершенно не интересовали. По крайней мере пока.

На часах было 13.16. Если мы забрались сюда, кружа и петляя, за шесть часов, то по прямой вернемся обратно часов за пять. А может, понадобится и больше, чем пять, если учесть, что теперь мне придется искать другой мост, чтобы вернуться в Миссури. К тому времени Иэн будет отсутствовать дома целые сутки – срок, достаточный для того, чтобы полиция поставила кордоны на все въезды и выезды из города. Если они увидят, что я подъезжаю к Ганнибалу с Иэном на заднем сиденье, меня схватят прежде, чем я успею что-нибудь объяснить, и обо всем случившемся им будет рассказывать Иэн.

Пожалуй, лучшим выходом из положения было ехать дальше, до тех пор пока Иэну все это не надоест, пока он не заскучает по родителям, пока не раздумает на меня наговаривать. Большинство детей сдаются и бросают идею побега через… сколько дней? Через день? Два? (Правда, я имела в виду детей, которые прячутся в гараже рядом с собственным домом, с банкой маринованных огурцов и плюшевым мишкой, и их родители прекрасно знают, где эти самые дети находятся.) А Иэн за это время хорошенько отдохнет от своей матери и пастора Боба. Я могла бы рассказать ему о знаменитых гомосексуальных персонажах. Могла бы дать ему почитать “Игру в Египет”. Мы могли бы вместе отправиться на поиски волшебника.