Запретное место

– Значит, дело не в призраках, – проговорила наконец Натали. – Она покончила с собой.

– Но самое ужасное, – сказала Юлия, – что ничего бы этого не произошло, покажи я тогда маме с папой этот дневник. Если бы мы поговорили… Получается, я во всем виновата.

Натали сглотнула.

– Тогда и я виновата. Я встретила Трейси в Омоле незадолго до трагедии, она ругалась с тем парнем. Я знала, как она удручена, в каком она отчаянии, но не понимала, что я должна делать, если я вообще могла что-то сделать.

Она помолчала, потом продолжила:

– Мы были детьми, Юлия. Ты не заслужила такой тяжкой ноши.

Юлия кивнула, глаза ее снова наполнились слезами.

– Мы были детьми, – повторила она.

Эпилог

Температура воздуха уже несколько дней неуклонно ползла вверх. Минувшие выходные порадовали по-настоящему весенним теплом, а на березе возле дома Майи набухли почки.

Майя не была в Моссмаркене с конца прошлого года. И вот, наконец, созрела. Днем раньше похоронили ее отца, и теперь ей была необходима долгая прогулка, чтобы восстановить силы. Можно заехать к Йорану. Они встречались пару раз в течение зимы, пытались избавиться от недопонимания, возникшего между ними, и сейчас Майя чувствовала, что их отношения вновь входят в правильное русло.

Она шла быстрым шагом по мосткам, пересекающим болото. Впервые она оказалась в этом месте весной, и впечатление создавалось совсем иное, нежели во мраке поздней осени, – тогда во всем болоте чувствовалось разложение, гниение и торжество грибов над другими организмами.

А теперь пробуждалась хрупкая зелень. На кустах появились листочки светло-зеленого оттенка. Кочки покрылись первой травой и поменяли цвет. Повсюду звучало пение птиц.

Майя проводила взглядом стайку дроздов. Они попрыгали с ветки на ветку и улетели.

Сначала было ветрено, но теперь все успокоилось.

Майя все шла по болоту, не замечая, что один из дроздов отстал от стаи. Он упал на землю позади нее, казалось, не в состоянии больше двигаться, и издал странный, вымученный звук. В то же время что-то блеснуло на темной глади воды, и под зеркальной поверхностью проступила картинка. Если бы Майя видела ее, она, наверное, описала бы ее как блестящую мозаику, изображающую молодую женщину в полосатой ночной рубашке, с горящими голубыми глазами.

Птица на земле забила крыльями.

И в ту же секунду исчезла.

Выражаю благодарность

Хелене, Якобу и другим сотрудникам издательства, а также Астри, Кристине и Кайсе из агентства Ahlander Agency за искреннюю заботу в новом для меня мире.

Всем, кто читал и высказывал свое мнение на разных этапах работы: Карине, Пелле, Чештин, Элин, Сисси Б., Йенни, Камилле, Сисси Ф., Йорану, Даниэлю, Лизе, Аннике, Андреасу, Пие.

Ингрид, Гульмар и Сюзанне за помощь с детьми и за прекрасные минуты творчества в кресле у камина в Румеланде. Ингрид, спасибо за ответы на вопросы о птицах.

Марии за все вкусные обеды. Теперь моя очередь?

Журналисту в области культуры Эрику Шульдту и специалисту по истории философии Перу Юханссону за невероятно вдохновляющие радиопередачи и записи – в первую очередь за новаторский подкаст «Мифы и Мистерии», который служил мне верным спутником на протяжении всей работы над книгой. Спасибо, Пер Юханссон, за прочтение романа.

Адьяшанти и Open Gate Sangha за разъяснение сложных вопросов.

За умные ответы на глупые вопросы и терпеливую проверку фактического материала, спасибо следующим выдающимся экспертам:

Мартину Седервалю, профессору теоретической физики Гетеборгского университета и Технического университета Чалмерса,

Матсу П. Бьеркману, биогеохимику кафедры геонаук, Гетеборгский университет,

Кристиану Фишеру, археологу и бывшему директору Музея Силкеборг, Дания,

Элисабет Нурдблад, профессору археологии Гетеборгского университета,

Перу Мэллеру, врачу,

Анне Майакари, фотографу полицейского управления Эребру,

Луис Ларссон, фотографу полицейского управления Карлстада,

Карлу-Эрику Стену, инспектору полиции Карлстада.

(Если в книге остались какие-либо ошибки и неточности – это целиком и полностью на моей совести.)

Наконец, Эдварду и Альме – за все вечера, когда я укладывала вас, а вы просили, чтобы я села писать, потому что «так уютнее». И Андерсу – за все. Эта история – наша общая. Как и все остальное.