Запретное путешествие 2: Реквием (СИ)

Почувствовав на себе взгляды присутствующих представителей науду, Страж огляделся и снова посмотрел на Предводителя, что крепко сжал древко своего трезубца, сузив глаза, ожидая реакции смуглого Охотника. И Хулт’ах мог поклясться, что ощутил исходящие ненависть и презрение от своего Лидера. Но что могло вызвать у него такие эмоции? То, что Страж не понимал причин спешки и боялся, что не до конца подготовленные молодые воины, что стояли в этом зале, могут в два счёта погибнуть от хитрых и кровожадных лап берсеркеров? Это беспринципно и просто глупо! Но возразить Страж не смел.

- Никак нет, мой Вожак, – послушно и тихо пророкотал Хулт’ах, преклонившись в уважительном поклоне.

Немного успокоившись, Разайд гордо вскинул голову.

- Тогда, все свободны, – объявил он и снова уселся на трон, продолжая сжимать в когтистых руках своё оружие, провожая гневным взором своего Первого помощника.

Кажется, его сын был прав. Не зря же предположительный смуглый предатель решил дерзить ему. Да только Разайд не спускал бдительности. И так просто не допустит теперь, чтобы кто-то обвёл его вокруг пальца, вознамерившись поднять бунт.

- С чего вдруг всполошился наш Вожак? – недоумевающе спросил Хирон, стоя в компании своих сородичей: Хулт’аха, Бакууба, его взволнованной самки и молодого воина Тодинда.

После такого заявления, они решили обмозговать всё и вся, чтобы не упустить деталей и хоть немного поразмыслить над планом Вожака. Вдали от остальных, возле поселения самок, они напряжённо стояли напротив друг друга, нервно подёргивая мандибулами, хмуро оглядываясь на мимо проходящих по своим делам соплеменников.

- О, Боги! Что теперь будет, Бакууб? – взмолилась вдруг Манула, посмотрев на своего самца, крепко прижимая к груди детёныша, что преспокойно спал на руках матери.

- Разайд не просто так принял такое решение, – вдруг выдал свои предположения лекарь, смотря куда-то вдаль. – Что-то или кто-то надоумил его сделать это. Он будто чего-то предостерегался и хотел привести свой план отмщения в исполнение как можно скорее.

Хулт’ах молчал, напряжённо размышляя над услышанным.

- Это, скорее всего, из-за того, что Эврид и Секвелла направились к берсеркерам, чтобы предупредить их, – изрёк Тодинд, и смуглый тотчас вперил свой гневный взор на него.

- Эврид! – проскулила Манула, чуть ли не плача. – Как она сейчас? И жива ли вообще?

- Эта самка выберется из любого дерьма, – уверенно произнёс Хирон и сложил перед собой руки. – Она не из тех, кто просто так сдаётся.

От услышанного Страж вдруг почувствовал новый наплыв злобы. Наверное так на него действовали разговоры о той, что посмела предать его и улизнуть с Аттура, чтобы, якобы, спасти сына, предоставив сведения о планах Вожака берсеркерам.

- Хулт’ах! – внезапно обратилась к нему её подруга, и он услышал нотки напряжения в голосе самки. – Не смей трогать Эврид! Я прошу, смилуйся над ней.

Речи озадаченной Манулы вызвали у Стража недовольное фырканье.

- Я сам буду решать, что мне делать! – в гневе зарычал он на самку, что так нагло лезла в его дела. И все недоумённо уставились на него. А Манула вконец растерялась, шокированная таким заявлением.

- В советчиках не нуждаюсь! – напоследок бросил аттури, а затем резко развернулся и решил удалиться, сжимая кулаки от клокотавшей ненависти.

Всполохи пламени, крики агонии. Лязг металла эхом прокатывается по округе. Чей-то истошный, полный боли рёв. От этого стало жутко и страшно. Паника и непонимание завладели рассудком. Часто дыша, я испуганно озиралась, не понимая где я и что происходит. Тени мелькали, рык и рёв продолжались. Лязганье металла не прекращалось. Всё было как в тумане. Я и раньше видела такое. Но это была не моя родная планета, окутанная хаосом. Это было то место, где я сейчас находилась в данный момент. Планета берсеркеров. Густые заросли джунглей, горящие в гневном, всепоглощающем пламени. Орда берсеркеров сражалась с аттурианцами. Неистово и смело. Неужели они уже нагрянули? Когда успели? Я стояла и наблюдала за всей этой бойней со стороны, ощущая лёгкое дуновение ветра. Средь толпы сражающихся, справа, я увидела отблеск белой маски моего злейшего врага, и ненависть возымела власть над разумом. В мгновение ока. Но тут же отвлёк рык совсем близко. И я обернулась, узрев Йейинде, что замахивался своими ки’чти-па на противника.

- Йейинде! – шепчу тихо и устремляю взор на его соперника, тут же изумляясь. – Хулт’ах!

Лезвие клинков сына рассекает туман, настигая Шикло, но тот молниеносно ставит блок, взрыкивает и так же мгновенно вонзает свой наручный клинок в сына. Меня словно ледяной водой окатило, а сердце пропустило удар. Тело онемело, а глаза не могли поверить в увиденное. Йейинде бездыханно падает на землю, и из моего горла вырывается надрывный, но почему-то тихий визг. Удары сердца били в виски, а глаза затмила пелена неверия в происходящее.

Стоя над телом только что убитого сына, Хулт’ах медленно оборачивается в мою сторону и смотрит на меня. С его клинка стекает светящаяся во мраке кровь Йейинде, тяжёлыми каплями окропляя землю.