Запретное путешествие 2: Реквием (СИ)

Идя в обратном направлении, при этом таща тушки, – одну волоча за собой, а другую водрузив на плечо, – берсеркер заметил, как на равне с ним тащила третью тушу аттурианка. Хотя это давалось ей с трудом. Но она всеми силами пыталась не выказать этого, пыхтя и хмурясь. Даже стискивая зубы и скрипя ими из-за тяжести убитого животного. Но держалась стоически. Даур даже проникся к ней уважением. Но на миг... До того момента, пока эта особа не ударила в грязь лицом. В прямом смысле...

Не заметив впереди оврага, где текла речушка, подмывая берега и превращая их в липкую грязищу, горе-Охотница смачно подскользнулась, коротко взвизгнула и полетела вниз, обронив ношу. Она даже попыталась схватиться за корень дерева, что выступал наружу кривой лапищей, да только тот благополучно сломался, после чего самка окончательно потеряла равновесие и плюхнулась в грязь, подняв тучу брызг.

Решив проверить, всё ли нормально, Даур поспешил к краю оврага, да так и зашёлся громогласным и откровенным рявкающе-гавкающим хохотом, растопырив жвала и задрав голову вверх. Лежавшая ничком аттурианка приподнялась на локтях и оскорблённо воззрилась на нагло ржущего самца. Но в голове тут же поспел план возмездия, и Секвелла перевела взгляд на грязь, попутно вытирая её с лица, на котором уже играла злорадная ухмылка. Зачерпнув добротную горсть липкой субстанции, самка замахнулась и со всего маху запустила её прямиком в наглеца. Не ожидающий подвоха берсеркер ни то, что опешил и удивился, он откровенно охренел после того, как “снаряд” попал ему прямо в торс, а ошмётки долетели даже до пасти. При том при всём, что в этот момент он ещё продолжал гоготать на всю округу.

Коротко хрюкнув, Сумрак обронил обе тушки и оторопело попятился назад, уставившись во все глаза на аттурианку, которая нагло ухмылялась, сидя в грязи. Отплевавшись, Даур недобро зыркнул на обидчицу, и та смекнула, что явно совершила ошибку. Выпрямившись, как по струнке, Секвелла округлила глаза, когда берсеркер злобно рыкнул и спрыгнул в овраг, прожигая остолбеневшую самку мрачным взором. Вот тут-то Секвелла и спохватилась, понимая, что ничего хорошего этот взгляд не сулит.

Выйдя из ступора, аттурианка подорвалась и, прилегая титанические усилия, чтобы снова не навернуться, побежала вдоль берега, слыша за собой погоню и гневное рычание. Сердце бедняжки колотилось о грудную клетку, мозг искал варианты спасения, в считанные миллисекунды обрабатывая тону информации. А инстинкт самосохранения подгонял, улавливая всеми фибрами приближающегося преследователя. Да только тот уже успел догнать, после чего оттолкнулся от земли сильными когтистыми ногами и настиг свою жертву, повалив и полетев кубарем вместе с ней.

Опомнившись, аттурианка распахнула глаза, которые до этого рефлекторно зажмурились, и узрела перед собой осклабившуюся морду берсеркера. Восседая на ней, он держал её запястья по разные стороны, прижимая к грязи, и тяжело дышал. Горячее дыхание самца вместе с рыком вырывалось из горла, а озлобленные зелёные глаза смотрели на пойманную добычу из-под надбровных дуг. Бивни нервно подёргивались, то прижимаясь, то снова расходясь в стороны. Широкая мускулистая грудь вздымалась от сбившегося дыхания, а под чешуйчатой чёрной кожей на руках играли стальные мышцы.

Снова коротко рыкнув, Даур отвлёк аттурианку от любования его телом, и она растерянно встретилась с его взглядом, тотчас утонув без остатка в проникновенных зелёных озёрах. К щекам прилила кровь и они мгновенно запылали. А сердце неистово забилось от жаркого трепета в груди восхищённой самки. Почувствовав изменения в состоянии аттурианки, Сумрак оторопел и отпрянул, при этом ослабив стальную хватку. И этого хватило Секвелле, чтобы вырваться. Но она не убежала. На удивление берсеркеру самка потянулась к нему.

С опаской и непониманием, Сумрак подался назад, недоумённо глядя на неё, а аттурианка, тем временем, ловко уселась на него и обняла за шею. Прижавшись всем телом, она прильнула губами к его сильным плечам, начиная покрывать чешуйчатую кожу горячими поцелуями. Даур даже перестал дышать, изумлённый таким неожиданным проявлением ласки. От этого дыхание стало прерывистым, а из горла невольно вырвалось довольное урчание. Он даже не заметил, как его руки стали поглаживать спину самки, изучая каждый изгиб, восхищаясь нежностью и бархатистостью её кожи. И тут его затуманенный рассудок озарило понимание происходящего. Словно что-то щелкнуло, рассеивая дурман. Замерев, Сумрак будто очнулся от наваждения. Сразу оттолкнув незадачливую искусительницу, он подорвался и шокировано уставился на Секвеллу, что тоже растеряно взирала на него.

- Это ты зря, – пророкотал он, насупившись.

- Почему? – обидчиво вопрошала аттурианка, поднимаясь. – Что тебя не устраивает во мне?

- Твоё нахальство и своенравность! – незамедлительно ответил берсеркер. – Хочешь добиться взаимности? Докажи, что ты не пустышка. Мне по нраву сильные и уверенные в себе самки, а не такие, что нахально лезут со своими ласками, пытаясь словно подчинить.