Запретное путешествие 2: Реквием (СИ)

- Яутка, – наконец изрёк он и услышал возмущённое фырканье самки за спиной.

- Как раз сегодня должна состояться казнь одной неверной яутки в кехрите, – через мгновение заявила Секвелла и вскинула голову, гордо смотря на мощную спину самца, покрытую мелкой крапинкой коричневых пятен. – Приходи вместе с ней, как раз послужит ей уроком данное представление.

- А для тебя, как я погляжу, смерть ещё одной соперницы в радость? – прищурившись, обернулся самец и взглянул на аттурианку, от которой так и веяло ароматом триумфа и некой радости. Её губы искривила самая кровожадная улыбка, а тихий ехидный смешок послужил ответом на его вопрос.

Развернувшись и больше не сказав ни слова, Хулт’ах покинул помещение, закрыв двери, после чего услышал разъярённый вопль аттурианки, которая явно после услышанного пришла в ярость. Но для него это было схоже с победой в ещё одном поединке. Ему просто настачертела эта самка, её прикосновения, моменты обольщения. Она была распущенной, хитрой, а также беспощадной по отношению к другим самкам. Её эгоизм и желание заполучить всё, что она хочет, при этом запудривая мозги самцам, вызывали у него брезгливость и ненависть к ней. Но он точно знал, что является единственным, кому она может бескомпромиссно подчиниться и выполнить любую его просьбу. И даже в сегодняшнем случае это оказалось полезным.

Когда Хулт’ах зашёл в свой отсек, яутка спала тревожным сном на своей кушетке, вздрагивая и постоянно постанывая. Наверное, снова кошмары, после которых она просыпается в истерике и холодном поту, источая запах страха, проникающий через обонятельные рецепторы до мозга костей, и возникает чувство, будто это ты так трясёшься от ужаса и испытываешь на собственной шкуре её эмоции. Он с самого начала изумлялся стойкости, терпению и выносливости этой самки. Она не боялась смерти, смотря ей прямо в глаза. Яутка была готова погибнуть даже от лап тех “псов”, от которых ему довелось её спасти и забрать в виде трофея с собой. Но так же она не проявляла и доли страха, когда он сам уже неоднократно хотел отправить её к Кетану.

До сих пор Хулт’ах не может найти серьёзных фактов и подтверждений тому, почему именно её он спас, взял с собой и держит подле себя. Почему защищает и бережёт? Хотя совсем недавно любая яутка, попадавшаяся в его лапы, погибала самой изощрённой смертью. Иногда, когда он чувствовал её страдания, смятение и грусть, тяжёлыми горькими молекулами охватывающие воздух, ему вспоминался тот момент, когда она в истерике билась над телом убитого яута, которого победил Вожак. Он помнит, как она надрывно выкрикивала его имя, трясла за плечи и молила ожить. Почему-то тогда Страж впервые ощутил угрызения совести, он на мгновение почувствовал себя виноватым, хотя был абсолютно не повинен в смерти яута, который, как потом выяснилось, являлся Рла этой самки. Казалось бы, такие чувства, как вина и жалость, для воинов являются слабостью, и Хулт’ах всеми силами запихнул их на самые дальние задворки сознания, проводя долгие часы в кехрите, развивая выносливость, проворность и улучшая свой зазин. Но в тот момент это далёкое чувство вырвалось на свободу, посеяв семя сомнения, смятения и непонимания самого себя. И это подтолкнуло его спасти яутку, но для чего, он сам путался в догадках. А сейчас Страж тихо наблюдал за самкой, положив комплект новой одежды на край своего ложа.

Ему вспомнилась его Чи* – стройная, темпераментная аттурианка, запах которой срывал крышу, подначивая на отчаянные поступки. Но и она была не робкого десятка, сражаясь с разными опасными представителями флоры и фауны планеты Аттур. Она любила щекотливое чувство, которое во время опасности адреналин разносил по жилам. А больше всего обожала незабываемый вкус победы над очередным чудищем. Отчаянная самка. Но она приняла глупую смерть, поддавшись чрезмерной самоуверенности, решив сразиться с кровожадным берсеркером на их охотничьих угодьях, хоть Хулт’ах и предупреждал, что этого не стоит делать, потому как суперхищники хитры и намного сильнее её. И тогда он не успел спасти свою Чи от внезапного удара исподтишка. Лишь увидел, как два острейших длинных клинка рассекли со свистом воздух и проткнули её на вид хрупкое тело, пройдя насквозь. Он помнил её последний вздох на своих руках, в памяти ясно сохранились воспоминания той гаммы чувств, что он испытал в тот миг. Может, именно потеря близкого сердцу существа натолкнула помочь той, кто испытал то же самое. Хотя, всё обернулось как рабство для украденной яутки, лишившейся свободы.