Запретное путешествие 2: Реквием (СИ)

В то время, когда аттурианец поднялся на ноги и выпрыгнул из оврага, его окружили четыре оставшихся в живых берсеркера, два из которых сразу полегли от смертоносных выстрелов из плазмопушек. Оставшиеся же обнажили клинки и пошли в наступление. Хулт’ах молниеносно отбивал атаку за атакой, уворачиваясь и вертясь волчком, нанося урон то одному, то другому. А через минуту к ним присоединился и яут, тут же получив в живот с ноги от противника. Один берсеркер бездыханно упал после того, как Страж перерезал ему глотку, но он успел пронзить насквозь бок смуглого. Со вторым же ему пришлось повозиться, хотя спустя несколько минут и он упал замертво, когда острейшее лезвие меча вспороло ему брюхо. Оставалось за малым – одолеть молодого яута, который уже летел на аттури, замахиваясь ки’чти-па. Один выпад Хулт’аху удалось избежать, но вторая атака воина угодила прямо под рёбра. Завыв от боли, аттурианец с локтя долбанул незадачливого оппонента в морду, и яут прогнулся в спине, замешкавшись. Не теряя времени даром, Хулт’ах взмахнул мечом и рассёк грудь Гашинда, но воин не растерялся, лишь коротко рыкнул и со всего маху когтями врезал врагу по маске, после чего она слетела с лица аттури. Не ожидав такого поворота событий, смуглый взревел от злобы и снова рассёк живот соперника, а затем сделал подсечку. Гулко грохнувшись на землю, Гашинд хотел тут же встать, но аттури приковал его когтистой лапой к растительности, схватив за горло. Он уже намеревался отрубить голову самонадеянному воину, занеся клинок над головой, но знакомый запах заставил резко остановиться. Придя в недоумение, аттури ближе наклонился к рычащему яуту и хорошенько принюхался. И в тот же миг, осознание того, кому принадлежит похожий запах, привёл Хулт’аха в неимоверный шок. Прожигая взглядом непроницаемую маску Гашинда, смуглый тихо проурчал и одним ударом в горло ребром ладони, вырубил противника. Выпрямившись в полный рост, аттури ещё с минуту глядел на молодого яута в бессознательном состоянии, о чём-то размышляя. Уж больно поразил его этот знакомый запах, исходящий от мальца. Но уже через мгновение он – изнеможённый, весь израненный и истекающий твеем – отправился к своему челноку, захватив по пути отброшенную в сторону маску.

***

Я шла по направлению к кехрите, чтобы чуть отвлечься от всяких странных переживаний и тяжёлых дум, связанных почему-то именно со Смуглёнышем. Сама не знаю, от чего стало так тревожно на душе. Наверное, я совсем умом тронулась, раз думаю об этом проклятом аттури и переживаю за него. Но внезапная возня впереди отвлекла от размышлений, и я увидела ту самую аттурийку, что порывалась совсем недавно оторвать мне голову, которая сейчас беспощадно лупила какую-то уманку по лицу. И это привело меня просто в шок.

- Ты что делаешь, тварь?! – гаркнула я, приблизившись к ней, и самка отвлеклась от избиения бедняжки, что тотчас готова была забиться в угол.

- Тебе-то какое дело, замухрышка? – съязвила она и сверкнула ненавистью в раскосых глазах. – Пришла, чтобы всё же сразиться со мной?

- Зачем ты избиваешь уманку? – снова спросила я интересующий вопрос и кивнула в сторону испуганной самки Пьёд амедха.

- Заслужила! – крикнула Секвелла и схватила уманку за волосы, сплетённые в тонкие косички. Взвизгнув, она всхлипнула, и по её щекам потекли слезинки. – Она не согласилась выполнять приказ своей Мармен (Госпожи). И за это получает наказание. – После этих слов аттурийка отшвырнула бедняжку в сторону и замахнулась, чтобы снова ударить, но я просто не могла допустить этого, поэтому подлетела к ней и перехватила запястье самки, тем самым останавливая бессердечную задумку. – Да как ты смеешь?! – только и успела проговорить Секвелла, после чего я незамедлительно сделала ей подсечку и уложила на лопатки.

- Что ты натворила? – полюбопытствовала я у уманки, говоря на её языке, и она выпучила глаза от шока. – Ты понимаешь меня?

- Да! – ошеломлённо ответила она, всё ещё находясь в удивленном состоянии. – Ты знаешь мой язык?

- Есть такое, – иронично пролепетала я и мысленно поблагодарила мать за то, что в своё время обучила меня многим языкам, включая и умановскому.

- Вот ты мразь! – вдруг подала голос рассвирепевшая от моей выходки аттурийка и поднялась с пола, излучая запах ненависти, смрадом окруживший пространство вокруг. – Я тебе оставшиеся валары выдерну! – разоралась она и, достав из ножен по бокам кинжалы, внезапно ринулась на меня.