Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ)

К тому времени, когда я вернулась к письму, от него осталась только горстка пепла. Что-то из алхимической магии, видимо. Интересно, что за секреты у Рихтера от дожа? Через пять дней должен был состояться совет, как раз после Дня Всех Святых. Северянин говорил о том, что скорее всего вернется не позднее, чем за неделю, как раз к важному мероприятию. Должна ли я успокоить Фоскарини? Кажется, Рихтер предпочёл бы, чтобы на время его оставили в покое. И я герцогу ничего не обещала.

Так что я аккуратно высыпала пепел в окно, и предпочла на время забыть о Корбине Рихтере. Это оказалось непросто. Каким бы не был дурнем Корбин Рихтер, я о нём волновалась. Но как оказалось, мне больше стоило думать о себе.

Интуиция, которой владел Корбин Рихтер, в магическом сообществе считалось ценностью, доступной лишь немногим. Но и обычные маги, если они прислушиваются к собственным ощущениям, способны почуять неприятности. В эту пятницу у меня всё будто валилось из рук, и настроение было отвратительное. В какой-то момент я обнаружила, что сижу в своей комнате с рубашкой Рихтера в руках – забытой ли им случайно, или с неким умыслом. Те глупости, о которых писал грейдорец, каким-то образом работали. Знакомый запах позволял унять тревожные мысли. Но не избавляли полностью от ощущения беды, к сожалению.

Ближе к вечеру, почти перед самым ужином, я услышала шум внизу. Обычно я старалась не мелькать перед глазами знакомых дожа, но что-то в этот раз заставило меня спуститься вниз. И почти в самом низу лестницы я услышала голос Кроне, злой и недовольный.

– … не имеете права препятствовать нам. Это личные владения дожа Кроне, Лауро Фоскарини, а никак не дипломатическое представительство. Так что уйдите с дороги и позвольте нам выполнить свою работу. При оказании сопротивления...

Всё принимало дурной оборот. Только драки с боевым магом в доме не хватало! Я поспешила вмешаться.

– В чём дело, Джакомо? К чему этот шум?

Кроне был не один – с ним оказалось трое гвардейцев Престола, неизвестный мне менталист, всё с той же белой лентой на шее, и Кардильеро. Дворецкий с надеждой посмотрел на меня, надеясь, что я вмешаюсь. Хозяина дома не было, как и его дочери. А вместе с Летицией уехал и Эскобаро. Впрочем, Фоскарини не оставил свои владения без защиты — мне нужно только дождаться, когда появятся Вико и Сонди. Численного превосходства мы не добьемся, но рвение псам понтифика унять придется.

Реакция ворвавшихся на меня была странной. Один из гвардейцев сделал защитный жест, будто отгоняя от себя скверну, а в глазах Кроне вспыхнуло злое торжество.

– Она нам нужна. Берите её, и уходим.

– Что... О чём ты говоришь?!

– Мы вас арестовываем, сеньорита Бьянки, – спокойно сказал Кардильеро, швыряя мне под ноги наручники, сковывающие магию. – Наденьте это, и прошу, не думайте сопротивляться. Не заставляйте нас быть жестокими.

Вико Ласкане появился как раз вовремя.

– Назовите причины ареста, – сказал он, хватая меня за руку и оттесняя за широкую спину. Смотрел он только на Кроне, но увидеть выражение лица Вико я не могла.

– И покажите бумаги. Нам нужно знать, что вы действуете на законных основаниях.

Появившийся следом Сонди успокаивающе похлопал меня по плечу, и встал рядом с боевым магом.

– Как вам угодно, – вежливо ответил Кардильеро, кивая своему менталисту. – Но лучше бы вам не стоять к этой сеньорите спиной. Она опасна.

– Серьезно? – хмыкнул Вико. Повернув голову, он смерил меня снисходительным взглядом. – Сеньорита Бьянки, вы что, кого-то отравили важного, что по вашу душу пришли эти люди?

Я торопливо завертела головой, всё отрицая. Если я и кого травила – то только Лучиано своей стряпней. То, что он выжил, заслуга лишь его крепкого желудка.

– Боюсь, прегрешения сеньориты Бьянки гораздо хуже, – скорбно сказал падре Кардильеро. – Она обвиняется в пособничестве малефику Гидеону Нери, применении запретной магии, и убийстве сестры, Исабеллы Кроне.

Будто я оказалась в каком-то кошмарном сне. И как и во сне, я не могла обрести дар речи.

– Чушь! – взорвался Ласкане. – Ты же знаешь, Джакомо, что в смерти Исы никто не виноват.

– Да? Тогда скажи, как она умерла.

Кроне был удивительно спокоен. Только тонко подрагивали крылья носа, будто у волка, почуявшего добычу.

– Она...

Он хотел сказать «умерла в родах» – но это была бы ложь, которую маги разума бы легко почуяли. Обмануть их мог не каждый.

– Да, мой дорогой друг? Так что произошло в ту ночь, когда ты защищал мою жену?

– Рената её не убивала. В смерти Исабеллы никто не виноват.

В руках Кардильеро тут же появились блокнот и карандаш.

– Вы непосредственно видели момент смерти жертвы, сеньор Ласкане?

– Нет, но я был рядом, и...

Боевик растерянно на меня обернулся, надеясь, что я его поддержу, или помогу найти нужные слова.

– Так вы опираетесь только на догадки, или знаете что-то еще? – Кардильеро вцепился в него как клещ.

Сонди резко дернул Вико за рукав.

– Молчи, – сквозь зубы сказал он. – Адвокат. Ты на службе, тебя не имеют право допрашивать просто так.

– Почти восемь лет... Почему сейчас? – собственный голос показался мне ломким. – Столько лет.