Запретное желание

Отец никогда не спрашивал ее мнения, пока она не приехала в Вишфул, но теперь оно стало ему интересно.

И это было для нее очень важно.

– Думаю, это хорошее предложение, – осторожно произнесла Эмма. – И самый простой способ решить проблему с клиникой.

Пожилой доктор глубоко вздохнул и кивнул.

– Для тебя это легкий путь, потому что ты не чувствуешь ответственности за меня или клинику, если что-то случится?

Отец подразумевал еще один сердечный приступ. При мысли об этом желудок Эммы болезненно сжался, а к горлу подступил ком. Для нее больше не имело значения то, что в прошлом им никак не удавалось наладить отношения. Только не теперь, когда отец был единственным, кто у нее остался.

– Речь не обо мне, совсем не обо мне, а о тебе, о твоем здоровье и счастье.

– Я всегда был здесь счастлив.

Ком в горле Эммы разрастался. Отец заплатил за ее учебу. Предпринимал попытки с ней повидаться. Хотел быть к ней ближе. Поэтому Эмма не смогла промолчать.

– Папа. – Она покачала головой. – Ты заплатил за мою учебу в колледже. Отдал мне все свои сбережения. Ты приезжал повидать меня, а я об этом даже не знала. Я чувствую себя жуткой эгоисткой. А еще я ужасно сожалею, что… – К удивлению Эммы, ее голос сорвался. – Что мы…

– Эй, эй… – Отец накрыл руку Эммы своей. – Послушай меня. Отцы навещают своих детей. Отцы оказывают помощь, когда дети собираются поступить в колледж. Это было моей работой и меньшим из того, что я мог для тебя сделать. В любом случае все это в прошлом.

– Да, но мама…

– Сделала все, что могла.

Эмма смотрела на отца, испытывая огромную благодарность за то, что он не заставил ее выбирать между собой и памятью о матери. Более того – он не хотел, чтобы она делала выбор. Она очень его недооценивала, и теперь чувствовала себя виноватой, но, как и отец, не станет оглядываться.

Но она могла исправить настоящее.

И будущее.

– Я правда буду скучать по этому месту.

Доктор Синклер ошеломленно посмотрел на дочь, и в его глазах вспыхнула надежда.

– Правда?

– Папа, – с сожалением начала Эмма, и он сжал ее руку.

– Все в порядке, Эмма. Все будет в порядке.

Нет, не будет. Она собиралась уезжать и не знала, что это будет означать для них обоих. Неужели они снова станут вежливыми незнакомцами?

И будет ли отцу хорошо без клиники?

Внезапно Эмма подумала, что не будет. Она попыталась что-то сказать, но отец поднялся. При этом он кряхтел и слегка постанывал, а затем одарил дочь улыбкой.

– Старость не такая уж замечательная штука. Так что не рекомендую стареть.

Он давал ей время все осмыслить. Но если Эмма что-то и уяснила во время своего пребывания здесь – узнала от Стоуна, – так это то, что эмоции нельзя заметать под ковер подобно мусору. Это не сработает.

– Мы оба знаем, что я чувствую себя не в своей тарелке и что я никогда не собиралась здесь оставаться.

– Да. – Губы отца изогнулись в кривой улыбке. – Ты говорила это пару раз.

– Или тысячу. – Эмма вздохнула. – Я собиралась ненавидеть каждый день и обижаться на судьбу.

– И похоже, некоторое время тебе это помогало.

Эмма не могла не улыбнуться в ответ на это.

– Да, я действительно так себя вела.

Отец вскинул голову.

– Что я слышу? Ты говоришь в прошедшем времени?

Эмма с минуту медлила с ответом.

– Не знаю. Я не вписываюсь…

– По мне, ты очень замечательно вписалась. – Отец оглядел ее с ног до головы. – Ты уже не бледная, как в день своего приезда. А это значит, что не только работала, но и отдыхала тоже. Ты уже не такая взвинченная и постоянно куда-то спешащая. А это значит, ты научилась отпускать поводья. – Пожилой доктор улыбнулся. – Так что ты вполне здесь прижилась.

– Вернее сказать, этот город и я пришли к соглашению. Своего рода.

– А это значит?..

– Я перестала воспринимать себя слишком всерьез, а город, в свою очередь, перестал надо мной насмехаться. Людям нет никакого дела до того, где я получила степень врача или что я возглавляла отделение «Скорой помощи». Им даже нет никакого дела до моей специализации. Им важно лишь то, что я открываю клинику ровно в восемь и довольно покладиста, когда речь заходит об оплате… – Эмма посмотрела на отца так, что смех замер у него на губах, а сам он принялся виновато почесывать голову. – Но более всего им важен ты, папа. Они беспокоятся о тебе и друг о друге. – Эмма покачала головой. – Право, более странного места я не встречала. И знаешь что?

Отец улыбнулся.

– Ты будешь скучать.

– Да. И по тебе. Я буду по тебе скучать.

– Взаимно, Эмма. Взаимно. – Доктор Синклер откашлялся. – У меня есть для тебя кое-что. – Он достал из кармана маленький сверток.

– Что это?

– Подарок перед отъездом.

Эмма заглянула в глаза отцу.

– Мне не нужен прощальный подарок.

– Я не прощаюсь с тобой, а говорю «до свидания». Это разные вещи.

– Я не поступлю так, как мама, пап. Я буду приезжать. Я уже примерно подсчитала выходные дни, и наверняка смогу взять три подряд. Во всяком случае раз в два месяца точно.

– Только посмотри на себя. Как же ты все-таки любишь планировать. – Он улыбнулся. – Я тоже составил план.

– Ты не знаешь, что означает это слово, – поддразнила Эмма отца в попытке справиться с обуревавшими ее эмоциями.