Запретные страсти великих князей

За исключением Николая II и его жены, среди Романовых у Распутина поклонников не было, и Ольга сильно рисковала – а вдруг не получится? Графиня Гогенфельзен вдруг ищет встречи со «святым чертом»? Сраму и пересудов потом не оберешься, так как репутация у старца была, прямо скажем, сомнительная. Но другого выхода целеустремленная Ольга не видела. Ее любимым девизом было «Женщины возражений и поражений не признают!» Этим правилом она руководствовалась всю жизнь.

Она не боялась пересудов и слухов и за долгие годы уже к ним привыкла. В конце января 1914 года состоялась ее первая встреча с мужиком, которую она описала в своем дневнике: «Утром пришел Беби (ее старший сын, Александр Пистолькорс), и мы должны были идти гулять, но по телефону Муни должны были сейчас пойти к Григорию Ефимовичу. Впечатление странное, но чарующее. Он меня целовал, прижимал к сердцу, „тяжко любил“ и обещал, что все сделает „у мамы“ (императрицы), хотя „она строптивая“». Ольга воспрянула духом, но чарующее впечатление от старца было испорчено скандалом, который ей закатил Павел. Он наотрез отказался знакомиться с Распутиным (Распутин просил познакомить его с великим князем, чтобы «окончательно все устроить»). Более того, муж запретил Ольге и впредь встречаться с ним. Такого от мужа-тихони Ольга не ожидала! Он закатил ей грандиозный скандал! Вот вам и «бесцветный человек»!

Однако Ольга, несмотря на запреты мужа, виделась с Распутиным накануне его поездки в Царское Село, где он обещал «просить там за нее». На следующий день, 3 февраля 1914 года, Ольга в волнении примчалась к старцу на квартиру, чтобы узнать подробности. Известия были плохими: «Он с грустным и ласковым видом мне сообщил, что ничего не добился! В глазах императрицы я все та же интриганка, желающая играть роль и одурачивающая даже его, Григория Ефимовича! Он говорил с 8 до 12 часов, и что слова его и Ани (Вырубовой) сильно продвинули дело». Если «сильно продвинули дело», значит, надежда еще оставалась, но пока ничего существенно не менялось. Еще через неделю Ольга увиделась с Распутиным в доме своей сестры, но от этой встречи у нее осталось гнетущее впечатление. «Григорий Ефимович заперся со мною в любимой спальне, и я ничего не понимаю. Говорил, что любит меня так, что ни о чем другом не думает, а потом взял у меня по секрету 200 рублей! Господи, что это за люди!» – вспоминала Ольга Валериановна.

Потрясение Ольги можно понять, но тут надо знать психологию Распутина. Ему было нужно или ее тело (многие просительницы так и поступали, и дело двигалось), или взятка. Не получив ни того, ни другого, он был вынужден сам попросить денег. Эх, Ольга Валериановна, Ольга Валериановна! Она знала, как обращаться с высокопоставленными особами, даже царем, который называл ее мамой Лелей, но понятия не имела, как вести дело с сибирским мужиком! Видно, ей никто не подсказал, как это делается.

Тогда хитроумная Ольга зашла с другой стороны. Она поняла, что главными в ее деле являются не ее сестра Головина или Муня, а фрейлина императрицы Анна Вырубова (в девичестве Танеева). И она сделала ловкий ход – женила своего сына Александра Пистолькорса на сестре Вырубовой – Александре Танеевой.

Они с Распутиным встречались еще несколько раз, но все с тем же результатом – он обещал, она ждала и верила. «А я тебя люблю», – писал он Ольге. Вскоре они с мужем отправились в Париж, а когда через два месяца вернулись, то дело сдвинулось с мертвой точки. Наверное, Ольга взяла Распутина измором, и он сделал так, как она хотела, лишь бы отстала от него. А может быть, родство с Вырубовой помогло.

Первой графиню Гогенфельзен приняла мать Николая II – вдовствующая императрица Мария Федоровна. Затем, 5 июня 1914 года – сама Александра Федоровна, которая, по замечанию Ольги, вела себя так: «Сначала волновалась и дышала тяжело, потом оправилась, и мы поговорили обо всем». Наконец, мечта безвестной дочери чиновника Карновича сбылась – она стала лучшей подругой императрицы! Естественно, после этого помирились и их мужья.

После этого интерес Ольги к отцу Григорию угас, и проведя с ним вечер у сестры, она записала: «Ничего он из себя не представляет». Ну конечно, воспользовалась мужиком в своих интересах и отбросила, как половую тряпку! И поделом ему, но история их столкнет опять. Наконец, в 1915 году император пожаловал Ольге и ее детям княжеский титул и фамилию Палей (украинский казачий атаман XVII века Палш был в родстве с Карновичами). Это был единственный случай пожалования княжеского титула за все время правления Николая II. Это обстоятельство помогло Ольге избавиться от немецкого титула графини Гогенфельзен – шла война с Германией, и в России все немецкое, в том числе и фамилии, не приветствовались; даже некоторые коренные немцы меняли их на русские.