Запретные страсти великих князей

Торг за выкуп остальных князей продолжался. Стороны было уже обо всем договорились, и Ольга Валериановна добилась перевода мужа в тюремную больницу на о-в Голодай, действуя по той же схеме, что и в случае с Гавриилом Константиновичем. Совершить из больницы «побег» Павел отказался, боясь навредить остальным узникам. К тому же, в дело вмешался случай – чекистов-работорговцев выдала идейная большевичка Яковлева. Она написала донос Ленину о том, что из Петрограда за деньги выпускают заложников. Их арестовывают, держат в тюрьме или на конспиративных квартирах и, договорившись об астрономических суммах выкупа, тайно переправляют через финскую границу. Полученные же деньги используют для личной наживы. Так, ими уже выпущена из России жена великого князя Михаила Александровича Наталья Брасова с сыном и великий князь Гавриил Константинович.

В Москве разразился страшный скандал. По прямому указанию Ленина было проведено следствие, которое установило причастность верхушки ЧК к освобождению заложников за выкуп. Ленин орал на Дзержинского и грозился разогнать всю ЧК. «Железный Феликс» и Г. Бокий были временно отстранены от своих должностей, а также был смещен со своего поста начальник тюрьмы в Петропавловской крепости Богданов. На его место назначили неподкупную доносчицу Яковлеву. Датский посол X. Скавениус был выслан из России. Оставшихся в живых четверых великих князей было решено немедленно расстрелять. Нашелся и предлог – якобы большевики мстили за убитых в Германии Розу Люксембург и Карла Либкнехта. Но при чем здесь германские социал-демократы? Самое кощунственное было то, что большевики к этому времени уже официально отменили смертную казнь!

2 января 1919 года двое солдат, Благовидов и Соловьев, вывели раздетых до пояса четверых великих князей на мороз. Их расстреляли «на краю глубокой братской могилы, где уже лежало тринадцать трупов, на Монетной площади, прямо перед Петропавловским собором», – писала Ольга Валериановна со слов тюремного доктора Мальцева. Тяжелобольного Павла Александровича несли на носилках. Умирающие вели себя достойно: Николай Михайлович шутил с палачами, держа на руках котенка, а другие читали молитвы. Великому князю Павлу Александровичу исполнилось на тот момент 59 лет.

Так Ольга Валериановна, княгиня Палей, осталась одна. В середине декабря 1918 года при содействии верных друзей-конногвардейцев ей удалось тайком переправить своих дочерей Ирину и Наталью в Финляндию. Последнее свидание с мужем ей разрешили на Рождество, а потом режим ужесточился, и больше ее к нему не пускали. Она каждый день часами смотрела на мрачные стены крепости, передавала Павлу посылки, записки, но до конца не была уверена, что они дошли по назначению. У нее сердце разрывалось от горя.

Она давно лишилась своего дворца, реквизированного большевиками, и скиталась по друзьям и знакомым, ночевала и у просто случайных людей. В январе 1919 года она узнала страшное – Павла расстреляли. В Петрограде ее больше ничто не удерживало. С большим трудом, через болота и топи, через леса, ей удалось пробраться в Финляндию. Там она встретилась со своими дочерьми.

А теперь главный вопрос: любила Ольга Павла или женила его на себе исходя из своих амбиций стать вровень с царями? На этот вопрос может ответить письмо, которое она написала княжне Марии Васильчиковой, немного придя в себя после бегства из России.

Ольга писала: «6 сентября 1919 года. Дорогая и добрая Мария Александровна! Я благодарю Вас от всего моего разбитого сердца за Вашу сердечную и теплую симпатию! Никакие слова, ничто на свете не может облегчить мою двойную, страшную, душераздирающую печаль!

Вы знаете, что всю мою жизнь – в течение 26 лет – я просто обожала Великого Князя со всей женской нежностью; в том же, что касается нашего мальчика, это была наша радость, наша гордость; такой он был хороший, способный и добрый! Во всей этой жуткой печали для меня лишь один луч утешения, что мой любимый Великий Князь не знал о страданиях мальчика. Я же покинула Петроград 10 января, после отвратительного и подлого убийства четырех Великих Князей. Меня больше там ничего не удерживало, а обе малышки уже с мучительным беспокойством ждали нас в Финляндии.

Я приехала одна и сообщила им, как только могла мягко, страшную правду, а еще через несколько дней (пройдя через ужасную процедуру) я узнала о смерти моего любимого ребенка, моего Володи, который погиб вместе с Великой Княгиней Елизаветой Федоровной, Сергеем Михайловичем, Константином и Игорем Константиновичами, с которыми разделил участь в Алапаевске, на Урале. Многие утверждают, что Константин Константинович и мой сын могли спастись! Я в это не верю, потому что вот уже 14 месяцев я не имею от него никаких новостей, а страшное письмо английского генерала Кноу содержит все детали ужасных страданий.