Запретные воспоминания

Он думал о том, насколько хорошо они с машиной чувствуют друг друга, как будто автомобиль был его частью, третьей рукой, что ли. Иногда он говорил, что живет с бензином вместо крови, и по большому счету за город переехал жить только для того, чтобы иметь возможность два раза в день разгоняться, выплескивая адреналин.

Меньше ста пятидесяти он не ездил никогда, то и дело разгоняясь до ста семидесяти, благо BMW такой скоростной режим вполне допускал, обеспечивая должную безопасность. С того момента, как Радецкий впервые смог позволить купить себе автомобиль такого класса, других марок он не признавал. Не из снобизма, нет, исключительно из личных пристрастий, в которых был постоянен.

В этот раз его мысли большую часть пути занимала Владислава Громова, а точнее, анализ того, связываться с ней или нет. По большому счету, он уже связался, перейдя в пятничных сообщениях ту тонкую грань, которая отделяла легкий флирт от прямого заигрывания. Он просто не ожидал, что она так легко примет эту игру, довольно быстро ставшую неприличной. Впечатления легкомысленной особы Громова не производила. Или он просто не все о ней знает?

По правде говоря, он вообще ничего о ней не знал, кроме того, что среди бизнес-партнеров у нее репутация акулы, а в среде заказчиков ее ценят, потому что она делает все быстро и не дерет втридорога. Это Радецкий знал и по себе, потому что в прошлом году у них в больнице сломался на тот момент единственный ангиограф, купленный в неврологическое отделение.

Заму по хозяйственной части было дано задание найти фирму, которая сможет починить оборудование в кратчайшие сроки, потому что больные-то ждать не могли, и такой «спаситель» быстро нашелся, запросив за свою работу полтора миллиона рублей и две недели на устранение неполадок.

Лишь по своей привычке все подвергать сомнению, а еще всегда и обо всем спрашивать как минимум в двух местах Радецкий тогда заставил зама позвонить в фирму «Мед-Систем», специалисты которой через час уже были в больнице и за пять дней устранили поломку. Ремонт обошелся в четыреста тысяч, и от столь ощутимой разницы Тихомиров едва не вылетел с работы. Радецкий небезосновательно подозревал своего зама в сговоре с первым исполнителем, вот только доказательств у него не было ни одного, а сам Олег Павлович клялся и божился, что стал жертвой своей же расторопности и просто недоглядел.

Если вернуться к Громовой, то работала она хорошо, и, пожалуй, это было все, что Радецкий о ней знал. Даже убеждение, что она не замужем, зиждилось не на знании, а на случайной фразе кого-то из коллег, брошенной на одной из областных конференций. Мол, надо же, красивая же баба, а муж не выдержал характера, сбежал. С точки зрения Радецкого, мужчина, который сбегал, не выдержав женский характер, не мог считаться никем, кроме как слабаком. Но это было не его дело. До недавнего времени.

Он не мог избавиться от мыслей о Владиславе Громовой, и это было странно. А еще довольно опасно, потому что каким-то шестым чувством он знал, что легко не будет и просто тоже. Она не походила на женщину, относящуюся легко хотя бы к чему-то в жизни. А Радецкому не нужны были никакие сложности и трудности, ибо их у него в жизни и так было хоть отбавляй. Правильнее всего было остановиться, и, приняв такое решение по дороге в Питер, он только укрепился в нем по пути обратно и не писал ей все выходные, уговаривая себя, что это совершенно правильно. И разумно.

Он не любил понедельники, и этот не был исключением, потому что в больнице, оставленной без присмотра на два дня, произошла куча мелких неприятностей, разумеется несопоставимых с двумя убийствами, но все-таки требующих проявления начальственного гнева.

Гневался он, как и положено, в полном соответствии с ролью, с громами и молниями, и обе стороны знали, что это не то чтобы понарошку, но и не на полном серьезе, и что и проштрафившиеся, и наказывающие относятся друг к другу с уважением и внимательной заботой. Радецкий действительно ценил и берег своих подчиненных, которые все как один являлись исключительными профессионалами. А случившиеся за выходные «косяки», так куда же без них.

Остался позади обход отделений и посещение реанимации, «разбор полетов» и планерка с замами, один из двух запланированных селекторов с региональным Минздравом (было страшно вспомнить, что еще два года назад все эти бесконечные совещания требовали физического присутствия и времени съедали в два раза больше). Предстоял еще один селектор – по цифровизации здравоохранения, теперь уже с федеральным министерством, где Радецкий числился экспертом, потому что в своей больнице эту самую цифровизацию и телемедицину наладил одним из первых.

Оборудуемая сейчас фирмой «Мед-Систем» гибридная операционная была последним шагом в этой цепи новшеств, которые он внедрял в своей больнице последние три года, и еще и поэтому все должно было пройти без сучка без задоринки, потому что на них, в прямом смысле слова, смотрела вся страна. Если не брать федеральные центры, разумеется.