Запретные воспоминания

– Паша, – слабым голосом сказала Влада, и, заслышав ее голос, он вздрогнул, повернулся, спрятав сумку за спиной, но тут же поставил ее обратно на подоконник, понимая, что отпираться бессмысленно. – Ты что ищешь, Паша?

– Владислава Игоревна? Вы же знаете, что я ищу. Не могли не догадаться, вы же умная. Куда вы ее дели?

– Ты про карточку с кодами доступа к банковской ячейке, в которой хранится четырнадцать миллионов долларов? – уточнила Влада.

Почему-то ей совсем не было страшно. Вот просто ни капельки. Где-то над ее головой, всего на один этаж выше, ходил, дышал, разговаривал Владимир Радецкий, и только это имело смысл и значение.

– Догадалась. Причем обо всем, – протянул Белов. – Какая же вы умная и хитрая сука, Владислава Игоревна.

– Какая есть, – Влада пожала плечами. – А ты к этим миллионам с какого бока, Паша? Ты-то откуда про них узнал? И про Нежинскую тоже.

– Не-ет, – протянул Паша, – не все вы, оказывается, знаете, не все. Я, так и быть, удовлетворю ваше любопытство, но только после того, как вы мне скажете, где карточка. Где она?

– То есть это ты ее потерял, а не Тихомиров. Я-то на него грешила, а он, значит, правду говорил, что пришел в палату к Нежинской, когда она была уже мертвая.

– Где карточка?

– Ты ее не достанешь, Паша.

Он вдруг оскалился как волк. Это было неприятно и страшно, и Влада мимоходом подумала, что совсем ничего, оказывается, не знает про своего главного инженера, которого когда-то перекупила у конкурентов за баснословную сумму. Почему тогда ее не царапнуло, что он так легко продался?

– Достану. Вы мне поможете. Вы же всегда находите выход из самых неразрешимых ситуаций, правда, Владислава Игоревна?

Он метнулся к ней, поднимая руку, и Влада запоздало поняла, что бежать отсюда нужно было гораздо раньше. Бежать, спасаться, а не задавать дурацких, никому не нужных вопросов. Туда, на второй этаж, где ее наверняка уже потерял самый лучший человек на свете. С этими последними словами было связано какое-то стихотворение, но Влада не успела вспомнить какое, потому что подскочивший Белов ударил ее по голове. Последним, что она заметила, был кастет на его правой руке.

«Вот чем он Надю», – успела подумать она и начала падать куда-то в бездонный черный колодец.

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что сидит на стуле в той самой дальней комнате, в которой хранились коробки с основным оборудованием. Ноги и руки оказались примотанными к ножкам и спинке стула широким скотчем, им же ей залепили и рот. В комнате она была одна, поэтому сразу начала дергаться, пытаясь понять, насколько крепко связана. Крепко, не вырваться. Ее сумка и шубка валялись в углу. Влада попыталась закричать, но лишь замычала.

Итак, попробуем оценить ситуацию. Напавший на нее Паша Белов уволок ее в самую дальнюю комнату будущего ультрасовременного оперблока, надежно связал и лишил возможности кричать. Зачем? Ответ напрашивался сам собой и давал некоторую отсрочку как от возможных мук, так и от смерти.

В разгар дня Белов ничего не может с ней сделать. Они на первом этаже крупной больницы, недалеко люди, а значит, ни пытать Владу, чтобы выяснить судьбу карточки с банковским кодом, ни вытащить ее отсюда, чтобы перевезти в более тихое место, у него не получится. Мерзавцу нужно дождаться ночи. До этого времени Владимир Радецкий точно ее хватится, хотя бы потому, что начнет удивляться, что Влада не приходит за своей собакой. Когда он поймет, что она пропала? Скорее всего, освободившись от всех своих совещаний, то есть в районе обеда. И что будет дальше?

Голова работала так усиленно, что Владе казалось, что она слышит, как в ней что-то щелкает. Как поведет себя Радецкий, обнаруживший, что Владислава Громова исчезла? Скорее всего, подумает, что она решила не отвлекать его от дел, а вызвала такси и отправилась забирать машину и заниматься своими ежедневными делами. По крайней мере, она сама подумала бы именно так.

В этом была логика – не путаться под ногами, а жить своей жизнью, чтобы к концу дня приехать за псом уже на автомобиле, не объясняясь с таксистами, встречающими собаку в салоне с кислой миной. При таком раскладе Радецкий не хватится ее раньше пяти, а то и шести часов вечера. Пока хватится, пока начнет звонить, пока поймет, что она не отвечает не потому, что занята, а из-за того, что с ней что-то случилось, пока кинется искать, пока догадается сообщить следователю, закончится рабочий день, а это значит, что Белов сможет приступить к реализации своего плана.

На этом месте своих рассуждений Влада немного скисла и тут же рассердилась сама на себя. Нельзя сдаваться, никак нельзя. Она никогда так не поступала, а значит, и сейчас не сдастся тоже. В замке повернулся ключ, и в комнату вошел Белов, тщательно запирая за собой дверь. Влада снова замычала.

– Зря стараетесь, – равнодушно сообщил ей Паша. – Вас никто не услышит – комната на отшибе. Даже если вас и будут искать, то я просто скажу, что вы с утра заходили и ушли. Хотя кому вы нужны.