Запретные воспоминания

Он не знал про то, что Влада ночевала у Владимира Радецкого. Не знал и не мог знать, вот только давало это дополнительные козыри или выбивало последние? Если бы она вчера не оставила машину у ресторана, то сейчас ее BMW, точно такой же, как у главврача, стоял бы на служебной парковке, а значит, ее бы начали искать именно в больнице. Интересно, Паша уже подумал про ее машину или нет?

– Я ходил на парковку, хотел отогнать подальше вашу машину, чтобы никто здесь не задавал ненужных вопросов, – сказал он, словно прочитав ее мысли, – однако машины нет. Вы что, не за рулем сегодня приехали, Владислава Игоревна?

Влада снова замычала, давая понять, что не может ответить. Он засмеялся.

– Не-ет, я не такой дурак. Я не открою вам рот, чтобы вы смогли заорать. Если я буду задавать вопросы, то вы будете просто кивать или качать головой. Итак, начнем. Вы приехали сюда на машине, Владислава Игоревна?

Влада кивнула, потому что это действительно было так. Она приехала на машине, просто не на своей.

– Не ври, сука, – обманчиво ласково сказал Белов, подошел ближе и, размахнувшись, ударил Владу по щеке. Голова ее дернулась так, что стало больно шее. – Твоей машины здесь нет, и, хотя с тебя бы сталось прилететь на метле, это все-таки не так. После того как я по ошибке вместо тебя вырубил твою домработницу, ты не смогла сесть за руль. Ты не такая уж железная, как хочешь показать. Ты обычная хнычущая баба, которая всю ночь тряслась в страхе, что я вернусь, и рыдала.

Вообще-то почти всю ночь Влада занималась любовью с самым лучшим человеком на свете.

– Ладно, неважно, машины нет, а значит, никому не придет в голову тебя тут искать. Я сейчас тебя запру и уйду имитировать бурную деятельность. Я же хороший работник, ты же знаешь. Когда выяснится, что ты пропала, я, разумеется, очень встревожусь. Никто из тех, кто будет тебя искать, не сможет дозвониться. Я звук выключил, а телефон оставил на подоконнике в операционном зале. Ты его там забыла. А ключи от этой комнаты, наоборот, унесла с собой. Растя-апа. Не скучай, вернусь, когда все разойдутся, у меня к тебе много вопросов, хотя главный только один – где карточка. Ты пока смирись с мыслью, что тебе придется ее отдать, чтобы умереть легко и без лишних мучений. Я умею пытать, ты уж мне поверь как говорится, есть опыт.

Что значит есть опыт? Получается, что именно Белов двадцать лет назад напал на Нежинских и довел бизнесмена до инфаркта? Но какое отношение он имел ко всей этой истории? Откуда знал про деньги? Впрочем, сейчас это было совсем неважно, спастись бы.

Проскрежетала запираемая снаружи дверь, и Влада снова осталась одна. Впереди у нее было несколько часов, которые нужно было потратить с толком, чтобы придумать, как спастись. Вот только мысли, которые лезли в голову, были совсем о другом. Несмотря на опасность, а может быть, благодаря ей Влада в мельчайших деталях и подробностях вспоминала прошедшую ночь.

То, что случилось между ней и Радецким, было прекрасно и волшебно. Пожалуй, это лучшее, что происходило с ней в жизни. И если уж ей суждено сегодня умереть, то как же здорово, что она успела испытать это волшебство. И то, что ее выставили в отдельную спальню, казалось сейчас совсем неважным. Это же понятно, что в их возрасте труднее идти на сближение, сложнее пускать на свою территорию, все яростнее желание отстаивать свои личные границы. Покушаться на них Влада не собиралась, но он же этого не знал.

Она была уверена, что смогла бы все объяснить. Не словами, нет, они в таких случаях бессильны, а тактичностью, умением приближаться лишь на разрешенное расстояние и останавливаться по первому движению бровей, по легкой морщинке на начинающей хмуриться переносице самого лучшего мужчины на свете. Точно, это из Роберта Рождественского. «Самый сильный, самый гордый, самый лучший человек на свете…» А еще в том же стихотворении есть фраза «если я тебя придумала – стань таким, как я хочу». Ошибочное желание, крайне ошибочное. Она бы не стала требовать, чтобы человек, которого она полюбила, стал таким, как ей хочется. Пусть остается такой, какой есть. Ведь, когда по-настоящему любишь, принимаешь человека всего, целиком.

Надо же, приходится признать, что она влюбилась, а ведь была убеждена, что больше с ней никогда-никогда такого не случится. Уверенная в себе, привыкшая все и всегда решать сама, безжалостная и самостоятельная «железная кнопка» Владислава Громова была готова добровольно сдаться на милость победителя, выбраться из плена «я сама», признать мужское превосходство, которого ей, оказывается, так сильно не хватало.

Все элементарно. Для того чтобы мужчину любить, им надо восхищаться. А сделать это непросто, потому что для этого мужчина должен быть тебе даже не ровней, а гораздо сильнее. Что ж, ей, кажется, повезло. Как жаль, что такого мужчину она встретила незадолго до того, как Паша Белов ее убьет. В глазах что-то защипало, и Влада с изумлением поняла, что плачет. Она и не помнила, когда делала это в последний раз, «железные кнопки» не плачут.