Запретные воспоминания

– Хотел, разумеется, а как, не привлекая внимания, я мог это сделать? Лихие годы позади остались, в Москве напасть на двух старух, чтобы выпытать, где ключ с кодом? В подъезде, нашпигованном камерами?

– А здесь, значит, рискнули?

– Я ее случайно увидел. Здесь, в больнице. В буфете. Сразу узнал, конечно. И она меня узнала, аж побелела вся. Помнила, сука старая, как я ее мужу пятки поджаривал паяльной лампой. Узнать, на каком этаже и в какой палате она лежит, было делом техники. Назавтра я утром пришел, знал, что в это время она точно будет одна. У вас же тут вся жизнь по расписанию.

– Если Ираида Сергеевна так боялась этого мерзавца, то не могла захотеть его позвать, а мы знаем, что, находясь в страшном волнении и отменив чаепитие, говорила своей приятельнице, что «надо попросить Юлю его привести», – задумчиво отметил Радецкий.

– Это было обо мне, – подал голос Тихомиров. – Ираида Сергеевна говорила про меня, это за мной она собиралась отправить Кондратьеву, а когда та не пришла на смену из-за того, что ее убили, позвонила моей матери и попросила, чтобы я с самого утра к ней зашел, потому что ей нужно сообщить мне что-то важное. Но я, как вы знаете, опоздал.

– Интересно, а почему никто из ваших, Владимир Николаевич, сотрудников не заметил Белова в отделении? Мы же всех опросили сразу после убийства, но все в один голос говорили, что не видели никого постороннего, – спросил Зимин у Радецкого.

– Так он не посторонний! – воскликнула Влада, вспомнив сценку в нейрохирургии, которой стала свидетелем сегодня утром. Всего-то пара часов прошло, а как давно это было. – Все, кто одет в медицинские костюмы или белые халаты, воспринимаются как свои. Чужие здесь не ходят.

– Я же говорил, что вы, Владислава Игоревна, слишком умная, – криво усмехнулся Белов. – Я же во всех отделениях давно свой, где только оборудование не настраивал. Сливаюсь с пейзажем, как и все. Приехал на лифте, пошел по коридору, да на меня даже не смотрел никто. Хотя и встретилась-то мне одна фифа только. Высокая такая, яркая, на каблуках, словно не в больнице.

– Валуева, – кивнул Радецкий.

– Ну еще разносчица тарелками гремела, у нее упало что-то, пролилось, она вытирала, так вообще меня не заметила. Я оглянулся – никого, зашел в палату, там Нежинская, разумеется одна. Знаете, как мне было приятно видеть, как сильно она испугалась? Побелела, воздух ртом захватала, я даже заволновался, что она сейчас повторит тот фортель, который ее муженек двадцать лет назад выкинул, помрет в одночасье. Но нет. Я про деньги спросил, она стала говорить, что мне за душегубство ни копейки не положено, что все достанется Косте Корнилову, дочери Сурикова и сыну какой-то ее подруги, а мне, значится, нет. Ну, я и сказал, что либо она мне карточку с кодом отдает, либо я всю семью и у Корнилова, и у этих двоих вырежу подчистую. Спросил, верит ли она, что я на это способен. Оказалось, верила, старая сволочь.

– Нежинская отдала вам карточку, и вы ее убили.

– Разумеется. Придушил подушкой. Один раз я ее в свидетелях оставил, второй раз не стал. Потом я ушел, никто меня не видел. Спустился вниз, занялся работой. Карточка у меня в кармане халата лежала: видимо, выпала, когда я его снял, чтобы не запачкать, пока коробки таскали.

– Ты видел, как я ее подняла и сунула в сумку, – сказала Влада.

– Да. Я не сразу понял, что вы ее нашли, иначе тогда же забрал бы. Вы же явно не знали, что это.

– Я была уверена, что это какой-то код от оборудования, собиралась отдать, но не успела, а потом забыла.

– А я понял, что именно вы в сумку сунули, только когда обнаружил, что карточка из кармана пропала. Чуть с ума не сошел. Все думал, как ее забрать. Назавтра поехал в офис с утра. Наплел вам чего-то, зачем явился, дождался, пока вы уйдете, обыскал кабинет, сумку облазил, хотя видел, что она другая, не та, что накануне. Ничего не нашел, только ключи от квартиры. Забрал, потому что было понятно, что вчерашняя сумка дома. Где ей еще было быть.

– А в ресторане?

– Что в ресторане? – не понял Белов.

– Зачем ты в ресторане мою сумку трогал, если ее еще в офисе осмотрел?

– Не был я ни в каком ресторане.

– Скорее всего, там твоя сумка просто упала, – спокойно сказал Радецкий. – Никто ее не обыскивал, а мелочи рассыпались, потому что этот мерзавец, шаря по твоим многочисленным косметичкам в поисках кода, просто их не застегнул.

– Вечером вы дождались, пока Громова уйдет на прогулку с собакой, и влезли в ее квартиру, – сказал Зимин.

– Да, я знал, что у меня не так много времени, тогда я не хотел еще один труп на себя вешать. Просто осмотрел все в поисках нужной сумки, но ее нигде не было. Потом я несколько дней наблюдал, ждал, пока она снова с той сумкой придет, потому что карточка могла быть только там, а она все, как назло, ходила с другими. Зачем ей столько сумок-то, черт ее побери.

– И когда ваше терпение лопнуло, вы повторили налет.

– Да, я бы и раньше это сделал, но теперь квартира все время стояла на сигнализации, поэтому пришлось ждать благоприятного момента.