Запретный город

высохшей кровью плащах, с запавшими от голода и усталости глазами. Они

неподвижно лежали в молчании, завернутые в свои изорванные плащи.

Конан был более оптимистичен. Возможно, они еще не ускользнули

полностью от иргизов, но даже этим собакам в человеческих шкурах понадобится

некоторое время, чтобы напасть на их след. Жителей Готхэна он не боятся,

киммериец знал, что они редко выезжают в горы.

Киммериец спал и ел даже меньше, чем его люди, но его стальное тело было

более выносливым, чем у них. Благодаря необычайной живучести, варвар

удерживал ясность ума и силу, много большую, чем кто-либо другой.

Уже опустилась тьма, и звезды повисли над горами, как капли застывшего

серебра, когда Конан пешком выбрался из оврага. Северянин не направился прямо

через долину, а двигался, держась вдоль линии близлежащих гор. Так что

открытие пещеры, которая являлась человеческим жильем, не было простым

совпадением. Она была расположена в скалистом проходе, спускавшемся в

долину, по которой киммериец попытался обойти город, поднявшись на нее. Вход

в пещеру был закрыт густым кустарником, замаскировав её так тщательно, что

варвар только случайно увидел вспышки огня на фоне ровной каменной стены.

Конан прополз через подлесок и заглянул внутрь. Пещера была больше, чем

казалось по виду её входного отверстия. В середине горел небольшой костер,

вокруг которого ютилось три человека, говорящих на гортанном пунтийском

языке. Конан узнал в них трех слуг из лагеря туранцев. Чуть дальше он заметил

лошадей и груду походного оборудования. От того места, где сидел северянин

разговор был невнятным, и именно тогда, когда варвар начал задаваться вопросом,

где туранцы и остальные слуги, он услышал, что кто-то приближается.

Киммериец отступил в тень, в ожидании, и вскоре увидел в свете звезд чью-

то высокую фигуру. Это был еще один пунтиец, несущий дрова. Направляясь к

входу в пещеру, он подошел так близко к укрытию Конана, что тот мог коснуться

его вытянутой рукой. Конан, однако, не протянул руки, но вместо этого прыгнул

на спину проходящего, как пантера на оленя. Хворост рассыпался повсюду, а

мужчины сплелись друг с другом и покатились вниз по травянистому склону.

Пальцы Конана сжались на мощном горле пунтийца, сдерживая его крик. Изнутри

пещеры нельзя было услышать звуков сражения, ее заглушили шуршащие кусты.

Преобладающий рост и вес пунтийца не на много перевесил жилистые

мышцы и навыки противника. Конан уселся на груди несчастного и придушил его,

так что тот чуть не потерял сознание, а затем слегка отпустил, чтобы жизненный

поток крови снова начал поступать в мозг ошеломленный жертвы.

Пунтиец узнал своего пленителя и его страх возрос, бедняга подумал, что

находится во власти захватившего его духа.

— Где туранцы? — тихо спросил Конан. — Говори, собака, прежде чем я

сверну тебе шею.

— В сумерках они пошли к этому дьявольскому городу, — выдохнул

пунтиец.

— Как пленники?

49

— Нет, их увел человек с бритой головой. Они взяли оружие и не проявляли

никакого страха.

— Что они ищут здесь?

— Клянусь богами, я не знаю.

— Расскажи мне все, что ты знаешь, — приказал Конан, — но говори тихо.

Если твои спутники услышат, и покажутся здесь, ты умрешь. Начни с того

момента когда я ушел, чтобы поохотиться на оленей. Тогда Вормонд убил

Унгарфа. Я это уже знаю.

— Да, это сделал туранец. Я не имел с этим ничего общего. Я видел, как

Унгарф подслушивал у палатки Брагхана. Потом Вормонд выскочил из палатки и

затащил его внутрь. В палатке раздался крик, а когда мы бросились посмотреть,

что случилось, кешанец лежал мертвым на земле.

Затем нам приказали свернуть палатки и загрузить лошадей, что мы сделали,

не задавая никаких вопросов. Мы отправились на запад в большой спешке. Не

прошло и половины ночи, когда мы увидели становище этих собак — черных

иргизов, все мои братья, и я очень обеспокоились.

Но туранцы пошли прямо к ним, и когда эти проклятые иргизы вышли к нам

навстречу с натянутыми луками, Вормонд поднял странный талисман, засиявший

в свете факелов. И тот час же иргизы спешились, и начали падать ниц на землю.

В ту ночь мы остались в их лагере. В темноте кто-то подкрался к их стану, и

началась схватка, а один из их людей был убит. Вормонд сказал, что нападающий

был подосланный уркманами шпион, и что будет битва, так что на рассвете мы

покинули лагерь и в спешке двинулись на запад. Мы встретились с другим

отрядом иргизов, Вормонд также показал им талисман, и они приветствовали нас

с честью. Весь день мы поспешно ехали, жестоко погоняя лошадей, и не

остановились даже, когда наступила ночь, потому что Вормонд гнал вперед как

сумасшедший. Поэтому, около полуночи мы прибыли в эту долину и спрятались в

пещере.

Мы оставались здесь все вместе до сегодняшнего утра, когда какой-то пес,