Запретный лес

Но поведение Риверсло портило всю эту довольно благостную для Дэвида картину. Во время битвы при Филипхо он пропадал в Нитсдейле и вернулся лишь через неделю после нее. В эти неспокойные времена живности у крестьян стало меньше, и он, похоже, туго набил карманы: с выгодой продал валухов и удачно поторговал скотом с интендантом армии Лесли. В середине октября все работы на холмах были завершены, и Риверсло слонялся без дела. Сказалось ли внезапное обогащение или пережитое на Ламмас, но он сделался невыносим. Слава о его драках в трактирах прокатилась от Ланарка до Аллера, и он мог целыми днями бражничать в «Счастливой запруде», трезвея лишь для того, чтобы поутру опять напиться. Язык его огрубел, бранные слова так и слетали с губ, вздорность не знала границ. Люди начали сторониться этого буяна и задиру. «Ну и дружок у вас, сэр, — сказала с упреком Изобел про Шиллинглоу. — Три дня напивался в дым да ругался распоследними словами». Дэвид несколько раз ходил в питейный дом и пытался образумить его, но тот в ответ лишь пьяно смеялся и бубнил глупости. Все это бросало тень на главного свидетеля Дэвида.

Пастора постоянно тянуло в Калидон, но он не уступал искушению. Октябрь принес две недели проливных дождей, и Катрин больше не бывала в Раю. Он не решался навестить ее в замке, боясь поставить девушку под угрозу. Раз пошли слухи о неизвестной женщине, он скорее умрет, чем позволит раскрыть, кто она. Катрин дарила ему только доброту и дружбу, но то была не любовь. Разве сейчас, когда со всех сторон враги и его близость лишь замарает ее доброе имя, может он молить о любви?.. Но одиночество тяготило Дэвида, и он мечтал с кем-нибудь поговорить, особенно с пастором из Колдшо и новым арендатором из Кроссбаскета. Он решился поехать в Колдшо, памятуя не только о добром собрате во Христе, но и о том, что обитатели Кали-донского замка входят в число прихожан его кирки.

Мистер Фордайс едва оправился после болотной лихорадки; в его крошечной библиотеке было темно и сыро, как в могиле. Он сидел, обложенный подушками, в деревянном кресле и кутался в грубый шерстяной шлафрок, на голове красовался ночной колпак, а на худых ногах было по две пары чулок. Его больная жена не вставала с постели, дождь за окном не прекращал накрапывать, в комнате не было камина, и дом, словно саваном, окутало мраком. Но, всегда смиренный и терпеливый, мистер Джеймс занимался тем, что составлял гороскоп.

— Расскажите, что произошло, мистер Дэвид, а то я ничего не знаю, просто доходят слухи. Говорят, вы серьезно поссорились с мистером Мунго в Аллерской кирке.

Дэвид изложил события последних месяцев, начав с лесного шабаша в канун Ламмаса и закончив последним визитом к мистеру Мёрхеду. Мистер Фордайс выслушал его, поохав и повздыхав, и, когда Дэвид замолк, немного помолчал, размышляя.

— Вы сурово обошлись с Председателем, — сказал он наконец. — Не мне вас упрекать — я далеко не совершенен, но нельзя отрицать, вы дерзко вели себя с мистером Мунго.

— Я воспользовался правом отказа подчиняться ему лично. У него не было общего решения Пресвитерского совета, и он не мог отстранить меня от моих обязанностей.

— Возможно, это так. Но разве не чрезмерная горячность отвечать подобным образом вашему старшему собрату, мистер Дэвид? Неужто нельзя было отказать более мягко и спокойно? Видится мне, вы разговаривали с ним, как учитель со школяром.

— Ох, не отрицаю, что вышел из себя, но то был, безусловно, праведный гнев. Неужели вы уговариваете меня отступиться от борьбы с черным нечестием в Лесу лишь из-за того, что проныра Чейсхоуп ловко сумел навязать Пресвитерию свою точку зрения? А что касается обвинений против меня, то разрешите спросить, разве вы сами отказали бы несчастному, пришедшему к вам за помощью, даже если бы был он страшным грешником?

— Не знаю. Я робок от природы и так забочусь о том, дабы с чистой совестью предстать пред Господом, что склонен пренебрегать иными своими обязанностями. Тем горше! В Лесу вы вели себя честно и храбро, но вряд ли я сам набрался бы мужества сделать то же самое. Слава Богу, подобные беды никогда не встречались на моем пути!.. Что мне сказать про сотоварища Монтроза? Мистер Мунго привел бы много цитат из Писания, осуждая этот поступок, и не мне выступать против общего духа Святого Слова, хотя и есть у меня мысли, что Церковь Шотландии чересчур увлечена Ветхим Заветом, забывая про Новый. Но я предвижу грозящие вам беды, мистер Дэвид: на стороне аллерского пастора будет и Пресвитерский совет, и Генеральный синод, коли до него дойдет дело.

— Но как бы вы поступили в подобных обстоятельствах? Отказали бы нуждающемуся, стоящему у вас на пороге?

— Не знаю. Честно, не знаю. Я ничтожный сосуд, к тому же очень боязлив. Но я бы все равно молился, да, молился, дабы Господь даровал мне силы сделать то, что сделали вы, мистер Дэвид.

Молодой человек улыбнулся.

— Вы дали мне утешение, в коем я так нуждался. Мне довольно и вашего суда, ведь вы ближе к Престолу Божьему, чем все священнослужители на берегах Аллера и Мерса.