Запретный плод

Так как сегодня пятница, и в этот день мои родители находились на работе до семи вечера, я могла позволить себе зайти к Адриану. Я была более чем уверена, что они знают о моих визитах, но ничего не говорили по этому поводу. Наверное, и так поняли, что я не пойду против них и не решились усугублять мое положение.

Когда я пришла к Адриану, то застала его на кухне: там он обычно проверял тетради учеников. Он был одет в пижамные штаны и майку, которая так хорошо обтягивала его крепкое тело.

— Привет, — сажусь рядом.

— Привет, прости, не услышал, как ты пришла, — он целует меня в макушку.

— У нас очередной бал намечается, — говорю я, чтобы не слышать эту дурацкую тишину.

— Знаю, меня ведущим поставили, будто больше нет никого, — недовольно бормочет Адриан.

— Ведущий? Любопытно.

— Прямо жуть.

— Не сердись, я уверена, что у тебя всё получится.

Адриан смотрит на меня, затем улыбается. За его улыбку я бы отдала всё, но, увы, у меня нет ничего.

Я не знаю, как так вышло, всё произошло быстро и неожиданно. Но вот, мы лежим в постели, счастливые от того, что можем ощущать друг друга, быть единым целом, пусть и ненадолго.

Моя голова покоилась на груди Адриана, и я слышала, как быстро стучит его сердце.

— Мелинда, если бы ты только знала, как я дорожу тобой, как люблю тебя, — тихо проговорил он, нежно лаская пальцами мою спину.

— Я знаю, всё знаю, — целую его в грудь.

— Ты ведь будешь со мной рядом? — он серьезно посмотрел на меня.

В какой-то момент мне показалось, что он на подсознательном уровне знает, что скоро я уеду. Но разве я могла сейчас испортить эту иллюзию покоя? Конечно, нет. Слабачка.

— Буду, всегда буду, — нежно целую в губы, коря себя в душе за эту ужасную ложь.

Глава 16

Репетиции помогли мне на некоторое время отсрочить собственное самоуничтожение. Хоть я и находилась мысленно далеко от спортивного зала, но все указания выполняла исправно.

Так проходили все мои выходные. Вскоре, я узнала, что сбросила добрые пять килограммов. На нервной почве я ничего не могла есть, а крепкий сон стал для меня настоящей роскошью.

Одним из вечеров, отец решительно заявил, что нашел нам подходящей дом и уже активно ведет переговоры насчет документов и прочих формальностей. Теперь еще на один шаг я стала ближе к пропасти.

Каждый новый день становился до одури невыносимым. Я не могла смотреть в глаза Адриана — не хватало сил. Я постоянно думала и думала обо всем, что происходит и стремительно теряла рассудок. Мне казалось, что я похожа на пороховую бочку: вот-вот ко мне поднесут спичку и всё взлетит наверх.

Не могут эмоции долго находиться внутри человека, особенно, когда слез больше нет. Я чувствовала, что близка к той черте, за которой не будет уже ничего.

Все мои одноклассники лишь начинали новую жизнь. Многие уже рассуждают на тему своего поступления в университет и в предвкушении ожидают окончания школы. А я уже и забыла, к чему стремилась еще год назад.

Как удивительно! В один миг человека можно превратить в горстку пепла, даже не прикладывая физических усилий. Я могла сравнить себя с пустым местом или тенью, у которой нет души. Человеческого от меня осталось мало, лишь внешний вид и тот, пугает окружающих.

В один из дней, после школы меня неожиданным образом встретил Роб. Он стоял у ворот в коричневом пальто с сумкой через плечо. Я была рада его увидеть. В последнее время мы не часто общались, и мне его не хватало.

Да, у меня есть Эмили, но она не сможет понять так, как Роберт. Нас объединила тонкая красная нить, которую невозможно увидеть, ее лишь чувствуют — это боль утраты. Я не говорю лишь о смерти его сестры, боль бывает разной. Роб после всего пережитого не станет прежним, я тоже. Его истинная боль заключалась в потери близкого человека, моя — в Адриане. Именно, поэтому мы и можем понять друг друга, как никто иной.

— Привет, — произнес Роберт и крепко меня обнял.

— Привет.

— Меня Эмили недавно встретила, рассказала, что ты плохо себя чувствуешь.

Я отстранилась от друга и заглянула ему прямо в глаза. Плохо? Наверное, это слово не отображает и части того, что я испытываю.

— Мне паршиво, — тихо признаюсь я.

— Пойдем, поговорим, — Роберт обнял меня за плечи.

Я рассказала абсолютно всё, так как, терпеть этого просто не могла. Я раскрыла всю свою душу перед Робом, но легче мне практически не стало. Отсутствие выхода очевидно, что лишь болезненной занозой сидело в моем сердце.

Мы неспешно гуляли по парку и Роберт внимательно слушал меня, не перебивая. Когда я закончила, то глубоко вздохнула и посмотрела на друга.

— Это действительно ужасно, — он покачал головой. — Но неужели твой отец всерьез говорил о вашем переезде?

— Да. Он уже нашел дом. После Рождества мы уедем.

— Но как же школа? Вот так просто всё бросить?

— Отец непреклонен. Он даже не хочет меня слушать. Я так не хочу рисковать Адрианом и это убивает меня лишь еще больше.

— Ты ему ничего не говорила?

— Конечно, нет! Он надеется, что мой папа немного придет в себя, а затем хочет поговорить с ним. Но этого не будет, папа всё решил окончательно.