Запретный плод

Я сидела за праздничным столом и без всякого интереса ковыряла вилкой в картофельном пюре. Мне настолько было всё равно на то, что происходит вокруг, что я предпочитала ничего не делать. Пусть отец радуется своей очередной победе. Хоть я понимала, что не имею права винить его, но обида не покидала меня.

Всё, что случилось — исключительно моя вина. Я не должна была влюбляться в Адриана, но оно получилось само собой. Мне даже трудно сейчас назвать тот день, который стал точкой не возврата. Но я злилась на отца за то, что он не поддержал меня. Он всегда говорил мне, что примет мою позицию в любой ситуации, а на деле всё получилось совсем иначе.

Может, мама стала бы на мою сторону, но отец усердно начал убеждать ее в обратном. Я была одинока, и это обижало меня больше всего. Ведь не случилось ничего страшного, но родители не желали выслушать меня и Адриана. Теперь я стала для них настоящим разочарованием, как ранее выразилась мать.

Мне до жути было страшно осознавать ту реальность, в которой теперь я жила. Адриана уже нет в моей жизни, от чего на душе было настолько паршиво, что хотелось кричать и крушить всё на своем пути. Когда моя жизнь превратилась в пепелище? Неужели я самостоятельно всё разрушила? Мне стало от этого не по себе.

— Спасибо, я не голодна, — я вытерла губы салфеткой и вышла из-за стола.

Это было самое худшее Рождество за всю мою жизнь. Хотелось просто лечь в постель, накрыться одеялом с головой и ни о чем не думать. Где-то я слышала, что если задержать дыхание, время останавливается. Мне бы хотелось дышать как можно чаще, чтобы время ускорилось и я, наконец, смогла бы оправиться от всего, что со мной произошло.

Не включая света, я прошла в свою комнату и забралась на постель с ногами. Сейчас в тусклом свете луны, я смотрела на голые стены и не узнавала в этом большом и холодном помещении свою прежнюю уютную комнату. Кроме кровати и старого комода, здесь больше ничего не было.

Я медленно легла на подушку и мысленно провела параллель: эта комната в полной мере отображала моё внутреннее состояние. Я себя чувствовала такой же серой, холодной и совершенно пустой. На душе было до одури тяжело. Уже ни слезы, ни крики, ни истерики не могли сдвинуть с места тяжёлую плиту, что намертво зафиксировалась на моем сердце.

Лишь сейчас я осознала всю свою ничтожность. Чего я смогла добиться, не подавив свою подростковую прихоть? Адриан предупреждал меня, а я не послушалась, убежденная, что для меня нет ничего неподъёмного. Какая я всё же глупая. Но мне и в голову прийти никогда не могло, что я окажусь в подобной ситуации.

Но что теперь говорить об этом? Я разорвала любые связи с Адрианом. Теперь мы два отдельных человека, которые так беспечно поддались искушению. Мне хотелось его увидеть хотя бы издалека, но я сдерживала себя. Решение уже было принято, и постоянно его менять не получится.

Сколько я пролежала вот так в полной тьме — я не знала. Разные мысли зарождались в моей голове, и я всё думала о том, как там сейчас Адриан, как он себя чувствуют, всё ли с ним в порядке?

На один краткий миг мне показалось, что я даже задремала, но этот сон был очень тревожным и размытым. Я проснулась от того, что кто-то бросал маленькие снежки в моё окно. Мне почему-то стало очень жутко. Такое часто случалось со мной, когда мозг после короткого сна еще не пришел в полный порядок. Я долго не решилась подойти к окну, но затем всё же пересилила себя. На заднем дворе стояла темная и высокая фигура, но даже без света, я узнала, кто это. Открыв окно, я тем самым впустила в комнату холодный воздух.

— Тебе лучше уйти, — твердо проговорила я.

— Черта с два, — Адриан достаточно редко позволял себе грубые словечки.

— Если тебя увидят родители, то тебе уж точно не жить, — я старалась говорить сердитым тоном, чтобы всячески оттолкнуть от себя Адриана, но он меня не слушал.

— Плевать.

— Что… Что ты делаешь? — едва я произнесла этот вопрос вслух, как Адриан уже влез в моё открытое окно. — Никогда бы не подумала, что ты умеешь лазать, — на моих губах мелькнула нервная улыбка.

Тяжело дыша, Адриан снял мокрые от снега ботинки, и, отставив их в сторону, выразительно посмотрел на меня, а затем и на всю пустую комнату.

— Ты уезжаешь? — сдавленным тоном спросил он.

— Неважно, — я отошла на приличное расстояние и скрестила руки на груди.

— Когда и куда? — Адриан убрал со лба влажные пряди волос и попытался пальцами их зачесать назад.

— Ты проникаешь ко мне в дом, как настоящий грабитель, чтобы узнать, куда я уезжаю? — я в изумление смотрю на него.

— Да, — твердо отвечает Адриан, сверля меня сердитым взглядом.

— Не твое дело, — огрызаюсь.

— Мелинда, ты действительно считаешь, что я так глуп? — он в презрении сужает глаза.

— Да, — после краткой паузы отвечаю я.

— Значит, глупа именно ты. Я никогда в жизни не поверю, что ты в один миг меня разлюбила. В этот бред может поверить только сопляк.

— Это еще почему? — спросила я, вызывающе вскинув подбородок.