Запретный плод для нимфы, или Нимфы против Нагов (СИ)

— Я не знаю! Но на крайний случай, если что, можешь ему в глотку закинуть остатки зелья…

— Но тогда… же он может умереть! — вздрогнула я.

— По крайней мере, тогда не умрешь ты. А ему все равно в таком виде в землях нимф долго не прожить…

— Фкушшшшшна-ая! Фкушшшшшна-ая! Фкушшшшшна-ая! — почти без перерыва повторял истекающий слюной монстр, гипнотизируя меня взглядом. И выглядел он при этом величественно-комично-устрашающе: огромный, могучий и ужасный змей с раздутым узорчатым капюшоном, но, при этом пасть его без конца и края Тилли  перевязывал своими отростками, пытаясь соорудить что-то вроде намордника, что, к сожалению, Тилли не удавалось, потому что монстр каким-то образом все время умудрялся разгрызать пытающиеся закрыть ему пасть отростки. В связи с чем, в те моменты, когда змей не облизывался, он кривился и плевался листьями вьюнка, судя по всему, казавшимися ему несъедобно отвратительными на вкус. В это же время, Билли, Вилли и Силли, взяв нага, королевской крови, на абордаж, изо всех сил пытались воспрепятствовать ему дорваться до меня. И выглядели они при этом, как укротители дикой лошади, с той большой разницей, что сейчас им приходилось укрощать громадного, могучего и голодного монстра, которого от столь желанного ему лакомства отделяли какие-то пару метров.

— Юз, это ты сейчас намекнул, что выжить может либо он либо я? — уточнила я, в надежде, что он обзовет меня тупицей, рассмеется мне в лицо и скажет, наконец, что мне делать.

— Это или ты или никто из вас… — мрачно поправил меня Юз.

При этих его словах все мое существо захлестнула волна протеста, исступленно рвущего на части мою душу, а удушливая лавина липкого ужаса даже от еще не содеянного, а лишь предполагаемого и чувство отвращения к себе — лишили почвы под ногами. Я содрогнулась всем телом и упала на колени… к горлу подкатил горький комок… я посмотрела на змея…

— Фку-у-у-у-ушшшшшна-а-а-ая! — в очередной раз облизнулся змей. Вернее, просто змеем — это назвать можно было лишь с большой натяжкой. Дело в том, что змей из королевского нага — это где-то как из стрекозы дракон. Вроде и у тех и у других лапы, хвост и крылья, а разница — огромная. Вот и передо мной находился не змей, а чешуйчатый монстр, с телом, толщина которого в диаметре была добрых полметра, а капюшон — так и вообще все полтора метра; длинна же его составляла метров десять, как минимум. Ладно, даже если и допустить, что это все-таки змей, так, где же это видано, чтобы у змея была такая огромная пасть, в которую легко, как пирог в печке, могла уместиться вся я, и были такие огромные клыки, размерам которых даже гномья кирка[1] и та позавидовала бы? При этом зрачки нага пылали красноватыми углями, указывая на степень его нервного раздражения, а с клыков стекала слюна, указывая на степень его вожделения искушать моей плоти…

— Эрик?! — дрожащим голосом позвала я. — Эрик, я не хочу тебя убивать! Пожалуйста!

— Фку-у-у-у-ушшшшшна-ая! Шшшшшра-а-а-а-а-ть шшшшшо-ошшшшу-у-у-у-у-у-у-у! — рванулся ко мне монстр, сократив при этом расстояние между нами до двух метров не более. И это притом, что вьюнки изо всех сил тянули его назад. Именно из-за них он не только не дорвался до меня, но и вынужден был сейчас «наслаждаться» пережевыванием очередного намордника, любовно сплетенного для него Тилли. В результате чего от монстра исходила почти физически ощутимая волна неудовлетворенно-голодной ярости. У меня даже волосы на голове зашевелились, а под ложечкой засосало от страха и безысходности…

— Эрик?! Очнись! Пожалуйста! Умоляю тебя! Эрик?! — в истерике закричала я, зажав в кулачке пузырек. Слезы хлынули горьким потоком из моих глаз, оплакивая то, что я уже почти решилась сделать.

— Каро! Не будь дурой! Прошу тебя! Как только он снова откроет пасть, кидай пузырек! Умоляю! — истерично завопил обычно бесстрастный дух ветра.

Дух еще кричал «умоляю», а монстр уже ринулся в новую атаку. Я непроизвольно выкинула руку, в которой был пузырек, вперед и инстинктивно разжала, решив почему-то защищаться ладошкой, а не зельем. Пузырек же упал на пол и раскололся на множество осколков. Меня охватил животный страх, не подвластный доводам рассудка, питающий только одну мысль, пульсирующую набатом у меня в голове — этого не может быть! Этого просто не может быть! Не может все так закончиться! И охваченная ужасом, я закричала: А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! И кричала я долго и громко, а еще: истошно, надрывно, до хрипоты моей и до немоты всех меня окружающих. О! Иири! Я даже и сама не знала, что умею так вопить. Где дыхание-то взялось?! А высота звука?! Поверьте мне, такое вряд ли повторишь на бис. Даже за полцарства или целое царство в качестве награды. В общем, закричала я так, что даже монстр офигел! Офигел настолько, что пасть закрыл, моргалы выкатил и только и мог, что блымать ими в недоумении: