Запретный плод (СИ)

Мариссу обнаружили в женском туалете в центральной башне. Она приходила в себя и не могла понять, что произошло. Мишель очнулась не сразу, и так же, как Марисса, с трудом помнила события последних нескольких дней. Брэйдена и его приятелей-соучастников освободили от моих чар фамильяры. Их ждало разбирательство со Стэнли, и, вероятнее всего, исключение из Университета. Валери Гилберт и Сабрин Дей вызволили из темницы, осмотрели целители и отправили домой. Память к девушкам должна была вернуться в скором времени, за исключением тех дней, когда их разумом владел демон, и это не могло не радовать. К чему вспоминать мерзейшие минуты, с которыми потом придется жить?!

Я и Бен стояли на улице перед Университетом — фамильяры выпроваживали гуляк из приемного зала. Повсюду горели фонари, почти все окна здания Университета освещали площадь с огромной лестницей. Целители обработали мне раны и наложили повязки. Я едва могла шевелить руками, кожа на спине натягивалась, и это причиняло боль. Дома осталось зелье Майло, с ним все заживет за считанные дни. Нас окружала густая приятная темнота ночи. Сверху рассыпались поля звезд. Откуда-то издалека ветер принес запах дождя, стелился холодный предрассветный туман. Бен снял пиджак и набросил мне на плечи.

По ступеням спустилась Лорелея и поплыла к нам. Она выглядела усталой, но довольной. Взяв за руки, русалка поцеловала меня в щеку. Она осторожно тронула меня за лицо, и ее взор омрачился.

— У тебя вид такой…истерзанный.

— Спасибо, что помогла, — сказала я и выдавила из себя улыбку.

— Ты шутишь? — ее глаза вспыхнули. — Да это была лучшая вечеринка в моей жизни! А теперь мне пора, Эшли, — Лорелея шагнула назад. Улыбнувшись на прощанье Бену, она снова посмотрела на меня.

— Мы можем тебя проводить, — предложила я.

— Нет. Я быстрее доберусь одна, а вам еще предстоит куча дел. Мишель требуется помощь, как медицинская, так и моральная.

Мои руки выскользнули из ее ладоней, и только мелькнула улыбка русалки — она растворилась в воздухе и умчалась на пристань. Мне стало немного грустно, и когда я повернулась лицом к Бену, улыбка исчезла с моих губ.

Он чуть заметно хмурился. Держа руки в карманах брюк, изучал мое лицо. Я осторожно подняла на него взгляд, и по телу пробежала дрожь. Приятная и волнительная. Внезапно нахлынули воспоминания о прошедшем вечере, но было гораздо легче, когда мы были в масках. Сейчас мы их сняли и смотрели друг другу в глаза, осмысливая случившееся. Кожа вспомнила тепло его дыхания, а тело — прикосновение рук. Бен заметил мое смущение, но не позволил отвести взгляд, подошел почти вплотную. Я снова забыла о воздухе, только запах его кожи существовал в ту минуту. Заглядывая в глаза, он улыбнулся.

— Я же знаю, о чем ты думаешь, — еле слышно сказал он и коснулся моей шеи, забрался пальцами под волосы. — Можешь не отводить глаза.

— Я отвожу их не из-за этого, — так же тихо казала я.

Он вздернул иронично бровь и придвинулся, его рука ласково бродила по моей шее.

— Из-за смущения, я знаю.

Бен наклонился и коснулся лбом моего лба. Мои ресницы затрепетали. Прикосновение к коже, даже невесомое, высвобождало искупление, и я дрожала, мечтая вновь оказаться в его объятиях. Он осторожно выдохнул, согрел дыханием, и его губы были совсем рядом.

Тепло магии разливалось по моему телу, по его телу, и вот уже его рука легла на мою талию. Руки потянулись к его груди, легли ладонями над сердцем. Мы стали ближе за прошедшую ночь, сделали огромный шаг вперед, навстречу друг другу. Наши отношения выходили на новый уровень — волнительное событие для обоих. Теперь я хотела большего, чем просто прикосновения или взгляды — мое тело требовало быть ближе, а губы сводило от желания поцеловать его. Но оставался Бен со своим упрямством и страхом перед изменениями.

Я подняла глаза и посмотрела на него без тени улыбки.

— Поцелуй меня.

— Что? — Бен отстранился и снова нахмурился. Улыбка медленно сползла с его лица, и в глазах загорелся холодный огонек.

— Просто поцелуй меня, Бен.

Он долго смотрел на меня, и его рука медленно сползала с моей талии, пока не повисла безвольно вдоль тела. Вторая рука дрогнула у меня на шее и исчезла, он спрятал ее в карман брюк. Я будто что-то сломала в нем своими словами, и страх заклокотал в груди — что я такого сказала?

Бен коротко мотнул головой и отступил.

— Нет, — одно коротко слово, три буквы, но как больно они ужалили, сколько холода несли….

— Почему? — чуть дыша, прошептала я, чувствуя, что слезы заполняют глаза. А я не хотела, чтобы он видел, как я плачу.

— Потому что, — он сглотнул, его скулы напряглись, лицо посуровело. — Потому что у нас никогда не будет просто поцелуев, Эшли.

— Не понимаю, — пробормотала я, но он все отдалялся и отдалялся. — Что это значит?

Бен зажмурился и опустил голову. Он качнул ею, будто не хотел меня слушать и боролся с собой, не желая произносить вслух. И когда снова посмотрел на меня, все чувства ушли из глаз, черты лица стали непроницаемыми.

— У нас никогда не будет ПРОСТО поцелуев.