Запретный плод сладок

Клер поспешно убрала от него ладонь, а он дернул несколько раз ногами, стянув при этом простыню с бедер. Даже во сне его обнаженное тело дразнило ее чувства.

Клер так и замерла с поднятой в паре дюймов от его живота ладонью. Она дождалась, пока его дыхание вновь станет глубоким и ровным, и продолжила свой путь по его телу. Пальцы ее добрались до темного островка в низу живота, зарылись в жесткие завитки.

Не в силах устоять против искушения, она отбросила в сторону свою простыню, опустилась на колени между его ногами и заскользила кончиками пальцев по его бедрам. Тейт не проснулся, но тело, помимо его воли, мгновенно отреагировало на ее прикосновение.

Ее ладони принялись поглаживать пульсирующую и быстро твердеющую плоть. Ее охватило небывалое возбуждение, и Клер страстно захотелось подарить всю свою нежность.

Она склонилась над ним. Она изучала, узнавала на вкус и на ощупь шелковую кожу. Вдыхала аромат их недавней любви. Всеми порами, не стесненная сейчас оковами смущения или здравого смысла, впитывала его мужскую сущность.

В восторге от реакции Тейта на свой сексуальный эксперимент, Клер надолго прильнула к нему губами, оставляя на его коже влажный след по всей его длине. Тейт вздрогнул. Почти сразу она услышала низкий стон, бедра под ее пальцами напряглись, и второй стон, стон удивления и удовольствия, принес Клер еще большую радость.

Она не останавливала ласк губ и языка, руки продолжали гладить живот и бедра, и с каждым движением сама загоралась все сильнее.

Она снова ощутила пальцами волны пробегавшей по его телу дрожи, снова услышала тот же самый протяжный стон. Теперь не только язык, но и зубы с величайшей осторожностью прошлись по атласной чувствительной плоти, и уже не стон, а ее имя жарко сорвалось с его губ.

Клер купалась в сладостных ощущениях своего тела. Удовольствие, которое она дарила Тейту, возвращалось ей еще большим удовольствием. Кожа ее загорелась, пульс бился с умопомрачительной скоростью, а между бедрами, из самого средоточия ее женственности, поднималось всепоглощающее вожделение.

Тейт напугал ее, когда неожиданно подскочил и сел на постели. Он схватил ее за руки, потянул вперед и усадил на себя. Она обняла его за шею и упала бы ему на грудь, если бы он не удержал ее, обхватив ладонями талию.

Клер изнывала от желания ощутить его как можно скорее внутри своего тела.

— Тейт? — Она заглянула ему в глаза.

Он помотал головой, не в силах проговорить ни слова.

— Доброе утро, — шепнула Клер и, наклонившись, прикоснулась губами к его подбородку.

Он сжал ее бедра, чтобы остановить порыв Клер.

— Подожди минутку.

Клер покачала головой; уголки ее губ тронула обольстительная улыбка, и, нащупав его ладони, она оторвала их от своих бедер.

— Боюсь, никак не могу.

— Почему? — процедил он.

— Сейчас покажу, почему.

Он не стал ее останавливать.

Она чуть-чуть приподнялась и медленно, с протяжным вздохом облегчения опустилась на него.

— Не могу тобой насытиться, — призналась она и сама удивилась своей дерзости.

Тейт слился с ней в поцелуе и завладел ее сосками, рассылая искры вожделения до самых отдаленных уголков ее тела.

Тейт рухнул на груду подушек и увлек Клер за собой. Сердце его затопили чувства, доселе неведомые ему, и, даже несмотря на лихорадочность и неистовство их слияния, совершенно отчетливая и ясная мысль зажглась в его мозгу. Он любит Клер, любит такой всепоглощающей любовью, что не может представить себе жизнь без нее. Не может и не хочет, осознал он, а в следующий миг судорожный спазм приближающегося оргазма Клер лишил его возможности о чем-то думать.

Крик ее освобождения — это последнее, что он услышал перед тем, как тот же смерч волчком завертел его и унес за пределы реального мира; и прошло еще много долгих минут, прежде чем волны блаженства, постепенно утихая, вернули его на землю и в объятия Клер.

— Не хочу возвращаться, — призналась Клер, когда день уже клонился к вечеру. Они расстелили покрывало прямо на песке в северной стороне бухты и устроили пикник. Сейчас она, стоя на коленях, убирала остатки ленча обратно в корзину.

Тейт обернулся к ней, улыбкой показав, что полностью разделяет ее чувства. Но реальность — дама суровая и требовательная, а потому он понимал, что иного выхода, кроме как возвратиться в Майами, у них нет.

— Против реальности не попрешь, а?

Клер расхохоталась.

— Вы бесподобны в выражениях, мистер Ричмонд.

— А вы бесподобны во всех отношениях, миссис Дункан.

Тейт обласкал взглядом всю ее, покрытую легким загаром, словно старался увековечить в памяти каждую клеточку ее лица и тела. Темные стекла очков скрывали от нее беспокойство в его глазах, но в нем неотвратимо росло тревожное сомнение — захочет ли она ради него еще раз рискнуть своим сердцем.

— Не хочешь немножко растрясти тот обед, что мы сейчас проглотили? — небрежным тоном спросил он, пряча за простым вопросом другие, куда более сложные.