Запруда из песка

– Стоп! – Сержант звучно припечатал ладонь к столу. – Ни слова больше! Свободен на один час. Можешь погулять, подумать, короче, перенять опыт перипатетиков. Через час будь в приемной и жди, когда вызову. Ясно?

– Но я…

– Так положено. Кругом марш и пригласи следующего. Ступай, сынок.

Красный, как хорошо проваренный рак, Фрол покинул кабинет и здание. На улице моросил мелкий дождик, что было, пожалуй, даже кстати – охлаждения ради. Хотелось пива, а еще больше водки. Фрол был очень зол на себя, понимая: сержант разделал его шутя. Ведь заставил усомниться, гад! Психолог доморощенный! Хотя – почему доморощенный? Очень возможно, что специально подготовленный на каких-нибудь курсах прикладной психологии… Тьфу! Ну что это за дисциплина такая, прости господи, – психология! Типичная недонаука, или наука противоестественная, как справедливо утверждал Ландау. Как была шаманством при Юнге и Фрейде, так шаманством и осталась. А вот поди ж ты – работает!..

Не будь памяти о прошлой жизни, Фрол был бы озабочен, но счастлив: ему никто не приказывал, напротив, Экипаж оставил решение за ним, а сержант, заслуженный вояка, удостоил мальца задушевной беседы, хотя мог бы поставить по стойке «смирно» при первом же писке несогласия! Беда была в том, что памятью Михайлы Васильевича Фрол помнил слишком многое. Прусская муштра – пес с ней! Хотя казарменная жизнь, по правде говоря, еще тогда стояла костью в горле, да и в этой жизни успела поднадоесть… Но университет! То, во что он, лично он вложил когда-то столько сил, нервов и лет жизни, какой-то унтер осмеливается критиковать! Это было выше сил.

Вместо пива и водки Фрол выпил чашку хорошего кофе в маленьком кафе, а превосходную ромовую бабу сжевал, как сено, не ощутив вкуса. А хуже всего было то, что не отпускало ощущение: по большому счету, сержант прав. Времена изменились необратимо, и что теперь такое академическая наука? Уже в прошлом веке она смахивала на этакий понемногу отсыхающий рудимент – главные открытия делались не в ней. Слишком уж больших, непосильных для Академии денег они требовали. И чем дальше, тем сильнее уходили деньги в прикладную науку на службе у могучих корпораций, в то, что обещало принести прибыль максимум через десять-двадцать лет, а никак не через сто-двести.

Потом Экипаж неторопливо, но основательно подгреб все под себя. Кто спорит – это было необходимо. В его научных центрах лучшие умы бьются над сложнейшими и важнейшими задачами – и получают, надо думать, все, что им нужно для работы.

А что мне нужно для работы?

Фрол задал себе этот вопрос и мгновенно получил ответ. Элементарно: самостоятельный выбор цели и материальная независимость.

Ха-ха. Где оно, первое, и где второе? Нет, подумал Фрол, с первым вопросом все не так плохо: я могу, конечно, заняться делом, полезным Экипажу и интересным мне. Но кто возвратит мне пожалованные триста лет назад деревеньки? Их уж и на карте нет. Да и не выручили бы они меня никоим образом. Доход с них и тогда был аховый… Как там у классиков? Овес нынче дорог, не укупишь…

Возможно, училище ВКВ – не самый плохой вариант?

Дисциплина – это да. И служи потом, куда пошлют. Но! Умный и упорный везде добьется места и дела по душе. Заниматься чистой наукой? А кто сказал, что выпускникам училища ВКВ это возбраняется? Покажи себя – и будешь оценен по достоинству. И направлен будешь куда надо. Кто может, тот рано или поздно совместит «куда надо» с «куда хочется». Чем хорош Экипаж, так это тем, что рано или поздно каждый занимает в нем свое место. Именно то, которого достоин.

– Бу! – рявкнули прямо над ухом, и Фрол подскочил под жизнерадостное ржание Терентия Содомейко.

Мир тесен. Как бы ни велик был Корабль, члены Экипажа иногда встречаются друг с другом совершенно случайно. Особенно если служат в одном отсеке.

– Медитируешь на кофейную гущу? Нет, сейчас скажу точно: ты гадаешь на ней. Чего такой грустный? Думу великую думаешь?

Фрол ковырял пальцем в ухе и уже не был грустным. Похлопали друг друга по плечам и спине, похохотали немножко. За минувшие годы Терентий вымахал без малого на голову выше Фрола и сильно раздался в плечах. Богатырь былинный. Дай такому Муромцу железную палицу – распугает недругов одним видом.

– Садись, – пригласил Фрол. – Ты в увольнительной?

– Точно. До двадцати ноль-ноль. А ты?

– В отпуске.

– О! А чего всякую дрянь пьешь? Может, хоть пивка?

– Не нальют ведь.

– Здесь не нальют, а я знаю, где нальют. Пошли?

– Не могу. – Фрол обрисовал ситуацию.

– А-а, – сказал Терентий, и на душе у Фрола немножко потеплело, потому что Терентий не сумел скрыть зависть. – Уже отстрелялся, значит. Молоток. А меня еще целый год будут мурыжить…

– А потом? – спросил Фрол.

– В десантное пойду. Кадровым хочу быть. Возьмут, а?

– Возьмут. И еще года три будут мурыжить.

– А! – махнул рукой Терентий, вызвав поток ветра. – Переживем. Господь терпел и нам велел. Зато потом жизнь будет настоящая. И дело настоящее, не скука. По миру поезжу, недобитков буду добивать. Ну а ты?

– Да вот думаю: университет или Высшее училище ВКВ?