Запутанная планета (СИ)

Она узнала бы эту лодку из тысячи: на правом борте светились свежие царапины, а по левому шли перевёрнутые иконы; вздымался нос, исполненный в виде буревестника. Какая удача — возле неё можно подождать отца Ныкатиса-шу! Раз вызвал сюда свой транспорт, значит, скоро выйдет. Но подойдя к лодке, Фелина-ма затрепетала и вскрикнула — внутри, под сидениями, лежало безжизненное тело преподобного.

О ужас! Кто мог сотворить сие святотатство?!

Однако, осмотрев отца на предмет ран, она таковых не обнаружила. Спешно достала из потайного кармана юбки нашатырь и повела перед носом больного. Тот вяло поднялся, стукнулся о край лавки — и снова отключился.

Мешочек с химическим льдом, где же он? А, в другом потайном кармане, нашла. Фелина-ма размяла в пальцах полиэтиленовый кулёк, пока тот не начал холодить, и прижала ко лбу несчастного. Дочь главной кормительницы уважали на Фермах не только за истовый атеизм, успехи в разработке медицинских вытяжек, но и за отменное упорство.

Ныкатис-шу открыл глаза и воскликнул:

— Галлифреец! Это был галлифреец! Проклятие Радарогу, надо предупредить Мялиуса-ки. Мой распылитель? Куда боги унесли мой распылитель?! Он украл его!

Отец вскарабкался по борту лодки, вывалился наружу, как кусок желе из креманки, и, шатаясь во все стороны, направился к часовне. Ничего не понимая, Фелина-ма бросилась следом. В конце-то концов, добьётся она сегодня антипричастия?

***

Перед часовней расположились просторным кругом битые колокола высотой по два метра, у входа стояли не менее битые статуи. Рельеф на двери изображал перевёрнутого божка, Радарога; чтобы хорошо замаскироваться, пришлось изучить местный пантеон. На условный стук открыл тучный иллиноец с покрашенным в зелёное лицом, глянул подозрительно. Скользнув у него под рукой внутрь, Доктор возопил голосом Ныкатиса-шу:

— Боголюбцы! Вы нарушили исконную тьму сего храма, загромоздив его стены грубыми панелями, сеющими мерзкий свет. И почему никто из вас при входе не надел попиратели?

Он указал на массивный мерцающий блок, перед которым валялась опрокинутая этажерка с бутсами: подошвы каждого ботинка напоминали гусеницы бульдозера.

Зеленолицый Мяулис кинулся к соучастнику, поцеловал тощую ручку и принялся уговаривать:

— Ну не сердитесь, ваша конструктивность, нам было слегка не до церемоний, зато, когда вы станете архипросветителем, мы каждого обуем в попиратели, и пусть хоть кто-то попробует снять!

Он повёл «Ныкатиса-шу» в противоположный от Клары угол, к горящему красным агрегату, и попросил:

— Отец, сделайте напыление у точек перехода, а то Кир убежал за птичкой Тины и неизвестно, где этого бездельника боги носят.

Тина — скорее всего, дама с римским носом, которая стоит за компьютером на хорах, и она же управляет системой охраны: из каждой светящейся плиты смотрит по десятку лазерных пушек. Заговорщики основательно подошли к задаче «схватить Клару».

Прямо смотреть на неё нельзя, а то выдашь себя, но краем глаза заметно: повреждений нет, разве что устала стоять и ресницы как-то слишком сильно отрасли.

— Некогда мне напыление делать! У меня для вас срочная новость, — старательно сердился Доктор.

— Почему же вы не написали, отец?

— Сию новость нельзя доверять наросети. Дело в том, что вы поймали не того Повелителя Времени, вообще не галлифрейца.

— Он врёт! — закричала Клара. — Я, я галлифрейка!

Испуганное лицо выражало решимость. «Клара, Клара, — подумал Доктор. — Готова умереть, но не выдать меня — зачем, спрашивается?!»

И тут в дверь ворвался ещё один, второй Ныкатис, встрёпанный и без распылителя, следом семенила долговязая иллинойка в пышных юбках.

— Вот — настоящий галлифреец! — закричал вошедший, указывая на первого Ныкатиса.

— О, посмотрите, он превратился в меня! — нашёлся Доктор. Подскочил к встрёпанному, схватил за щёки и потянул в разные стороны: — Гляньте, как похож! И нос украл, подлец. Но распылителя-то у тебя — фиу, нету, не смог подделать.

Мялиус, прищурившись, смотрел то на одного «отца», то на другого. Попросил вкрадчиво:

— Тина, детка, просканируй-ка обоих.

Со второго этажа протянулся голографический луч, упал на всклокоченную макушку служителя, прошёлся по сутане, заляпанной краской, до стоптанных туфель. Потом перескочил на Доктора, заскользил сверху вниз.

Вошедшая иллинойка перестала хлопать глазами и тонко, обиженно вопросила:

— А что тут, собственно, происходит?

— Новый формат службы, — объяснил Доктор, — теперь — с жертвоприношением.

— О, как современно!

Тина отчиталась:

— Полное совпадение, различий не выявляется.

Мялиус надулся ещё больше, пыхтел раздражённо. Он прошипел:

— Я знаю, как различить, кто настоящий веятель. Ну-ка, ты, — он ткнул в Доктора, — покажи своё искусство!

Доктор встряхнул конус. Попытался нащупать верную ментальную команду. Лейка пшикнула, из неё повеяло свежестью.

— А почему я первый? — нашёлся он. — Тот, самозванец, пусть и пробует!