Запутанная жизнь. Как грибы меняют мир, наше сознание и наше будущее

объединяются путем анастомоза, как грибные гифы: «Мне кажется, метафора “эволюционное древо жизни” не совсем верна, – заметил генетик Ричард Левонтин (Richard Lewontin [2001]). – Быть может, сравнение с замысловатым и сложным плетением макраме подойдет больше». Это не совсем справедливо по отношению к деревьям. Ветви некоторых видов могут сливаться друг с другом. Процесс этот известен как иноскуляция, от латинского слова osculare, означающего «целовать». Но взгляните на ближайшее к вам дерево. Скорее всего, оно больше ветвится, чем сливается ветвями. Ветви большинства деревьев не похожи на грибные гифы, для которых ежедневное слияние друг с другом – обычное дело. Вопрос, подходит ли сравнение с деревом для описания эволюционного развития, обсуждается много десятилетий. Дарвин сам беспокоился о том, что образ «коралла жизни» мог бы подойти лучше, хотя под конец он решил, что использование такой метафоры «чрезвычайно все усложнит» (Gontier [2015a]). В 2009 году, во время одного из самых высоких всплесков желчности по отношению к вопросу о древе жизни, журнал New Scientist вышел в обложке, на которой провозглашалось: «Дарвин ошибался». «Вырвем с корнем древо (“Uprooting Darwin’s tree”) Дарвина», – крикливо заявлял заголовок редакторской статьи. Как и следовало ожидать, все это вызвало яростную реакцию (Gontier [2015a]). Среди бури протестов выделяется письмо, посланное в редакцию Дэниелом Деннеттом (Daniel Dennett): «Да о чем же вы думали, выпуская эту аляповатую обложку, провозглашающую, что “Дарвин ошибался”?..» Можно понять, что вызвало такое сильное раздражение у Деннетта. Дарвин не ошибался. Просто он выдвинул свою теорию эволюции до того, как стало известно о существовании ДНК, генов, симбиотических слияний и передаче генов по горизонтали. Эти открытия преобразили наше восприятие истории жизни. Но основной тезис Дарвина о том, что эволюция идет путем естественного отбора, не ставится под сомнение – хотя оспаривается степень влияния естественного отбора на эволюционный процесс в качестве основной движущей силы (O’Malley [2015]). Симбиоз и передача генетического материала по горизонтали стали источниками зарождения новых видов; они стали новыми соавторами эволюции. Но естественный отбор по-прежнему выступает в роли редактора. Тем не менее в свете симбиотических объединений и горизонтальной передачи генов многие биологи начали переосмысливать образ древа жизни, заменяя его образом сложной сетчатой структуры, образуемой по мере того, как родовые линии разветвляются, сливаются и переплетаются друг с другом. «Сетчатая система», или «паутина», «сеть», «ризома», или «корневище», или «паутинка» (Gontier [2015a] и Sapp [2009], ch. 21). Линии на этих диаграммах сплетаются в узлы и растворяются друг в друге, объединяя разные виды, царства и даже домены жизни. Связующие петли вытягиваются из мира вирусов, генетических сущностей, даже не воспринимаемых как живые существа, и снова уходят внутрь его. Если понадобится новый образцовый организм для эволюционной метафоры, его не придется долго искать. Такое представление о жизни больше всего напоминает грибной мицелий, или грибницу.

заново построить отношения: у некоторых лишайников образуются специализированные рассеивающие структуры, называемые соредиями, которые состоят из грибковых и водорослевых клеток. В некоторых случаях только что проросший лишайниковый грибок может войти в партнерство с каким-нибудь фикобионтом, который не совсем удовлетворяет его потребности и сохраняется как маленький «фотосинтетический комок», или предслоевище, пока не образуется настоящее слоевище (Goward [2009c]). Некоторые лишайники могут разделяться на составляющие и вновь собираться, не образуя спор. Если определенные виды лишайника поместить в чашку Петри и создать нужные условия питания, партнеры разъединятся и расползутся в стороны. После разделения они могут воссоздать свои партнерские отношения (хотя обычно и не в лучшей форме). В этом смысле лишайники обратимы, или реверсивны. По крайней мере, в некоторых случаях мед можно отделить от каши. До сих пор, однако, только в случае с единственным лишайником – Endocarpon pusillum – удалось разделить партнеров, вырастить их отдельно друг от друга и воссоединить опять, пройдя все стадии формирования и развития лишайника, включая и производство вполне функциональных спор – процесс, известный как повторный синтез “от споры до споры”» (Ahmadjian and Heikkilä [1970]).