Запутанный след

– Хороший стюдень[3] хозяйка сварила, только чесночку и хрена положила маловато.

Плюнул я и ушёл на сеновал, на котором нам спать постелили. Проснулся ночью – храпят мои попутчики во всю ивановскую. А у меня в горле пересохло. Огляделся, стоит в ногах деревянный ушат, или как эта штука называется, литров на пять-семь, в нём вода прохладная и ковшик плавает. Напился я и опять на боковую. И так несколько раз за ночь. Просыпаюсь утром – только что не в драбадан. Мама миа, что за ерунда? Сунулся к ушату, там на дне ещё плещется. Попробовал – медовуха! Да чтоб вас!.. Растолкал Гешу и его приятелей, а они опять за стол: нужно, мол, опохмелиться. Но часа через два я их всё-таки в машину засунул, и поехали мы искать заветное место дяди Пети.

– Что, так бухие и за руль сели? – удивился журналист. – А если ГАИ?

– Какой гаишник на наши просёлки сунется? Он там вместе с мотоциклом утопнет. Раз пять мы застревали, еле машину вытаскивали. Вокруг поля заброшенные да болота, ни домика, ни деревушки. Наконец, когда уже стемнело, заблестела впереди вода. Ну, думаю, слава богу, добрались. Хмель у мужиков уже выветрился, выбрались живенько из нашего драндулета, снасти позабрасывали, палатку установили… Вот только рыба не клюёт, хоть тресни. Мало-помалу подались мы в палатку – на донках колокольчики, если прицепится кто, сразу услышим. Но разбудили меня звуки автомобильного клаксона. Выглядываю из палатки: сигналит старый «москвичонок», водитель из кабины высунулся – глаза, как плошки, челюсть отвисла. Смотрю: стоит наша палатка аккурат посреди дороги, а перед нами – здоровенная лужа, это мы её в темноте да спьяну за реку приняли… В общем, порыбачили.

– Да уж, – рассмеялся журналист. – Такое вряд ли захочется повторить.

– И я о том же. Кстати, мы уже почти дошли, Геша вон в той пятиэтажке живёт. На втором этаже.

Геша оказался хмурого вида мужичком лет сорока. Завидев гостей, он что-то буркнул и ушёл в глубь квартиры, оставив дверь распахнутой. Виктор решительно шагнул через порог, Алексеев, пожав плечами, последовал за потенциальным родственником.

Хозяин обнаружился в комнате. Стоя у окна, он внимательно рассматривал две половинки пластикового удилища. Повертел их в руках, тяжело вздохнул, печально прислонил бывшую снасть к стене и только после этого поднял глаза на пришедших.

– Как порыбачили? – поинтересовался Виктор.

– А-а-а… – Геша махнул рукой.

– Опять надрались, – констатировал бывший секьюрити.

– Какое там… – выдавил из себя хозяин. – С нами, брат, такое приключилось…

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Виктор.

– Мы на Турунчук поехали. Знаешь такую протоку?

– Слышал. Но не бывал.

– А там, между прочим, до сих пор сомы водятся. Здоровенные! Вот мы и решили половить их. На палёного воробья.

– Это как? – не понял журналист.

– Берёшь дохлого воробья, – равнодушно пояснил Геша, – опаливаешь его на костре или паяльной лампой и цепляешь на крюк. Сомам этот запах очень даже нравится. Во-от… – он пожевал губами. – Ну, доехали мы, в сумерках забросили донки, колокольчики насторожили и подались к костру.

– Чай пить? – невинно поинтересовался Виктор.

– Зачем чай? – не понял шутки Геша. – Приговорили одну поллитру. Что это на троих? Слону дробина… Где-то через час забил колоколец. Мощно так, звонко. Колокола на церкви и то тише звонят. Мы – к берегу: я фонарик вынимаю, Колян варежки натягивает, чтобы леской руки не порезать, Сидор Провыч подсак несёт. Пока бежали, колокольчик в сторону отбросило, леска натянулась, дрожит вся. Колян её тянет, орёт: «Братва, что-то здоровенное прицепилось!» А я фонарём свечу, чтобы пораньше разглядеть сомяру. Чуть где плеснёт, я туда. Наконец попал. Глянул, аж ноги подкосились. Светятся в воде огромные жёлтые глазищи, а над ними – чёрные рога…

– Врёшь, – не поверил бывший секьюрити.

– Провалиться мне на этом месте! Ну, думаем, чёрта поймали. Или водяного… Побросали мы всё и влупили к костру. До света дрожали, зарок дали не пить больше.

– После того как всё выпили… – добавил Виктор.

– Само собой, – не стал спорить Геша. – От страху-то нужно было спасаться. Ну а как рассвело, решили всё-таки посмотреть, что там прицепилось. Подтягиваем леску, а на крючке – собака.

– Какая ещё собака?

– Дворняжка, – грустно пояснил хозяин. – Мосластая, но крупная. Видать, мы донку на другой берег протоки забросили, она ж не широкая, а в темноте видно плохо. Ну а эта дура бежала мимо и схавала, тварь, воробья…

– Нет, ребята, с вами не соскучишься… – заявил Виктор, отсмеявшись.

– Да, тебе весело… – совсем скис Геша. – А нам каково? Страху натерпелись, да я ещё и на удилище наступил. На любимое…

– Надейся, что в следующий раз повезёт, – философски заметил бывший секьюрити. – Ладно. Что ты мне хотел рассказать про такую вот вещицу? – и он протянул хозяину фотографию Ключа Умирающей Луны.

– А-а-а… – Геша почесал в затылке. – Помнишь, вы по весне моему дядьке её показывали? Он ещё за неё был готов сто тысяч отвалить.

– Помню. Босс тогда заржал и прочь пошёл.