Зара [publisher: Ridero]

– А ты, Фёдор, по-другому её полечи. Да подруге-то про то ничего не сказывай. В деревне дальней ведунья есть, людей она лечит, съезди, поговори с нею.

Пришёл Фёдор домой, а жене ещё хуже. Лежит и глаз не открывает. Девчушки-хлопотушки вокруг неё крутятся, а мать как неживая. Тут соседка забежала:

– Ой, Феденька, а я тебе тут покушать принесла. Садись-ка, поужинай, устал, небось, после работы да дороги.

Смотрит Фёдор, а дочки Тоню окружили, на Полину, как зверята смотрят. К столу не подходят. Есть не желают. Поел Фёдор, спать пошёл, только не спится ему, думы тяжёлые на сердце. Как дальше жить? Чем Тонюшке своей помочь? И решился он по совету Митрича ехать к знахарке.

Наутро пришёл он на работу, отпросился у бригадира, лошадь запряг да и поехал к ведунье. Добирался долго, уж солнце на другой край неба повернуло, когда он доехал. По дороге навстречу женщина идёт с корзиной, миловидная такая да чернявая. Поздоровался Фёдор с ней, лошадь остановил, да и спрашивает:

– Не подскажете ли, где тут у вас ведунья живёт? Та, что людей лечит.

– А тебе на что она?

– Да жена у меня заболела тяжело, никто ей помочь не может.

– Да не заболела она, – отвечает женщина, – Порчу на неё навели. А ну давай-ка, разворачивай лошадь и поехали.

А сама в телегу прыгнула. Смекнул тут Фёдор, что это та самая ведунья и есть, Зарой зовут её, сказал Митрич. Развернул он лошадь, как ему было велено и отправились они в обратный путь. Не успели отъехать, как вдруг и говорит ему Зара строгим голосом:

– А ну, гони-ка ты, Фёдор, лошадь, иначе можем и не успеть.

Вскочил Фёдор на ноги, подстегнул лошадку свою, крикнул зычно:

– Н-но, родимая, не подведи!!

А она умница, словно понимает всё, понесла галопом через поля и луга к родимому дому. Зара сидела прямо, с тревогой глядя вдаль и, одними губами шептала нараспев заветные слова…

Глава 29. Как Зара порчу чёрную снимала да змею на чистую воду выводила

Летели Зара с Фёдором всю дорогу без остановки, гнали лошадь, что было сил. И только после заката остановилась телега у Фёдорова дома. Вошли они в избу, а там девчоночки плачут возле матери. Фёдор похолодел:

– Неужто всё, не успели?

А дочери и говорят:

– Мамонька уже дышит плохо, и глазоньки не открывает.

– Уведи-ка ты, Фёдор, дочерей, да сюда приходи, посмотрим, что тут можно сделать, – тихо сказала через плечо Зара, а сама подошла к Тоне и взяла её за запястье. Тонкая слабая ниточка текла еле слышно под её пальцами – уходила жизнь из Тони.

– Фёдор, не мешкай, – засуетилась Зара, – Неси воды горячей и полотенца, да кипятка скипяти ещё – мне отвар надобно заварить.

Тут же Фёдор всё сделал, сам не помнил, как и что, словно во сне по избе метался, лишь одно в голове стучало – Тонюшка, держись, не оставляй меня. У самого слёзы по щекам текут, а он и не чувствует их. Принялась Зара горячими полотенцами руки-ноги Тоне оборачивать, как травы запарились, стала по ложечке в рот вливать отвар какой-то, Фёдор лишь наблюдал, боясь помешать её работе. А Зара всё читала нараспев слова, водила руками над лежащей, бледной Тоней, со впавшими глазами, и казалось Фёдору, что погружается он в глубокий сон, что плывёт куда-то комната, раздвигаются её стены и вот уж не в избе они, а на берегу реки.

Жена его Тонюшка лежит на песке, а Зара всё водит над её животом руками, словно вытягивает что-то тяжёлое, вязкое, невидимые липкие нити, что опутали всё внутри, сковали Тоню, высасывая из неё по капельке жизнь. А после стала Зара руками крутить, будто клубок сматывала из нитей тех, да к воде пошла, пошептала, вскрикнула, взмахнула руками, бросила тот клубок в воду, и понесло его течение быстрое, закрутило в водовороте, да и сгинул он…

Моргнул Фёдор – а уж нет ничего, снова изба перед ним, Зара стоит у кровати, а на кровати жена его лежит. Да только уже не мертвенно-бледная она, порозовели её щёчки, дышит она глубоко и спокойно. На столе свеча горит, в тарелке травы чадят, потрескивают. Обернулась Зара к Фёдору и сказала:

– А теперь пойдём-ка, Фёдор, умоемся и дом обойдём.

Взяла Зара в руки тарелку с горящими сухими травами и пошли они дом обходить, и везде сильно трещала трава. После умыла Зара и себя, и девчонок, и Фёдора водой наговорённой и велела спать идти и ни о чём не думать. В ту ночь спали Фёдор с дочками, как младенцы.

Наутро встал Фёдор, корову подоил, на работу собрался. Вошёл к жене в спальню, а она спит сладко и черты лица будто сгладились, округлились, улыбка на губах играет. Зара рядом с Тоней сидит, наблюдает.

– Доброе утро, хозяин, – сказала она Фёдору, – Ты ступай на работу, всё хорошо будет. А я пока у вас останусь.

Как Фёдор ушёл, позвала Зара девчонок.

– Ну-ка, девоньки давайте оладий испечём, несите яички и молоко.

Напекла она блинов, поели они вместе, после говорит Зара:

– А давайте-ка мы с вами порядок наведём.

– А у нас соседка моет, – ответили они.