Заразные годы

Наступает час утех. Я хочу утешить тех, кто считает, что Навальный растеряет свой успех. Рейтинг, даром что высок, все равно уйдет в песок. Москвичи, едва проснувшись, продадутся за кусок. Все мы — сами по себе, неспособные к борьбе, всех по норам разгоняет первый окрик ФСБ. Сдвинуть эти времена, скинуть эти имена может только катастрофа, а нужна ли нам она? Эти вождь и кабинет могут править десять лет, могут двадцать, тридцать, сорок… Могут, да? Еще бы нет! И среди родных широт, в сером сумраке болот, все вы будете светила, а Навальный — идиот. Не спуская ног с тахты, все вы будете круты и морально безупречны, как в «Дюймовочке» кроты.

Я не стану вас сердить и обидное твердить: столько лет лежали в спячке, что забыли, как ходить. Я вас этим не корю и кумиров не творю: я же это в утешенье, в утешенье говорю!

Неовеховцы в Москве полагают в большинстве, что Навальный создал секту и воздвигся во главе; растлевает средний класс, став наркотиком для нас, — то есть «Наши» им не секта, а Навальный в самый раз. Знаю, местному уму горе в собственном дому — все прощаем мы чужому, не прощаем своему. Он посланник закулис, он нацист и популист, легковерные купились — и немедля продались! Я и сам бы, может быть, осудил такую прыть. Злу позволено что хочешь, а добру — терпеть и ныть. В духе этого нытья сколько раз писал и я: станут мафия и секта нормой местного житья. Только эти два пути вместо светлых десяти есть у Родины, что хочет из-под Путина уйти. Я ль не вижу, как глупы слишком многие «оппы», а Белковский с Канделаки — суть духовности столпы! Поколение «Дождя» разоралось, пылко ждя не защитника свободы, а народного вождя. Рослый Леша без проблем превращает нас в гарем: мы-то думали, что Гавел, а вгляделись — чисто Рем! Если Рем — какой он мэр? Так считают, например, безупречный Муждабаев по прозванию Айдер, и Некрасов-режиссер так же мыслит с неких пор (я его назвал бы средним, но не жажду громких ссор)[37]; так же мыслят Боровой, и Вишневский боевой, и Татьянович Артемий, то есть люди с головой. Ими я давно отпет. Что я им скажу в ответ? Что отстроится не-секта — никаких гарантий нет. Да, Навальный — не поэт, он не Тютчев и не Фет, не пирожное «картошка» и не розовый букет. Поглядишь по сторонам — где найти другого нам? Вдруг по Путину заплачем, как по царским временам? Отвечаю: господа, это может быть всегда, думать так располагает наша кислая среда. Это будет означать, что на нас лежит печать, что беззубого не стоит видом пищи огорчать, что страна обречена, Богом проклята она и что рыпаться не стоит — не поможет ни хрена. Мы сектанты, хомячки, власть рисует нам очки.

Если это вас утешит — утешайтесь в кулачки.

Акционистское

Художник Петр Павленский провел необычную акцию, приуроченную ко Дню сотрудника органов внутренних дел. Он прибил свою мошонку к брусчатке Красной площади.

Жестокие! Зачем вы ропщете на артистичного мальчонку, что в голом виде к главной площади посмел прибить свою мошонку? Понятно, прихвостни-володины подобной храбрости боятся: Павленский создал образ Родины, что властно держит нас за яйца. Павленский — мэтр крутой эротики, его недаром посрамляют: он зашивал однажды рот уже, вступившись так за «Pussy Riot», лежал он — повторять не пробуйте! — назло милоновским пираньям в костюме из колючей проволоки пред петербургским заксобраньем, и вот, в укор тирану злобному, — хоть дело, в общем, не в тиране, — прибил мошонку к месту Лобному, где прежде головы теряли. «Высказыванье бесподобное!» — твердят поклонники героя: оно теперь уже не лобное, а страшно вымолвить какое.