…зверь золотой под трехцветным флагом, толстый, но без хвоста, бодро идущий державным шагом в сторону от креста. Как не плениться такой картиной, не потеплеть душой? Правда, и стоит он пять с полтиной тысяч — но он большой. Я не полезу с тупым вопросом, не совершу наезд: может, и вправду единороссам ближе медведь, чем крест? В нем воплощается наша слава с доблестью пополам. Как-то он лучше подходит, право, к обликам и делам. Я и до этого думал часто, личный дневник ведя: что им носить на кресте гимнаста? Лучше уж медведя, чтобы с толпой ни в чем не сливался служащий госсистем. Это же все-таки знак славянства — можно сказать, тотем!
Пусть бы у всех на груди маячил, всем подавал пример… Я б и молитву переиначил — версию для ЕР:«Отче наш, иже еси в берлоге, истинный герб страны! Ты посылаешь нам бабки многи, вотчины и чины. Сделай же так, чтоб как можно доле наша тянулась власть, чтоб обитателям сей юдоли скалилась наша пасть, чтобы страна обожала папу — если захочешь, двух, — и безотрывно сосала лапу, и говорила: „Ух!“ Чтобы дрожали вокруг соседи, наше заслышав „Фас!“. Чтобы остались одни медведи, и никого, кроме нас!»
Было бы правильно, чтоб в России, этот тропарь твердя, главные люди всегда носили толстого медведя. Грустно становится, если быдло молится, как аскет. Правду сказать, за Христа обидно.
А за медведя — нет.
Сейсмическое
На Гаити случилась беда. Я взираю на это с испугом, но нельзя не признать, господа, что частично она по заслугам. Если вдуматься — дело в грехах. Отвечать за грехи не пора ли? Намекают в церковных верхах, что причина — забвенье морали. Разберется и глупый малыш, если выживет там и спасется: ведь трясется пол-острова лишь. Половина отнюдь не трясется! Дело в том, что в Гаити бардак, невзирая на медь и кораллы (любопытно, что думают так и церковники, и либералы). Там закона и жалости нет, и сосед презирает соседа, ибо каждый второй — людоед (каждый первый — обед людоеда). Там ужасно упала мораль и полнейший зарез с плюрализмом, потому что их лидер Преваль с нарушеньями страшными избран; там благую не слушают весть, и язычество правит повсюду (номинально католики есть, но при этом господствует вуду); грязь, упадок, всеобщий распад (хорошо хоть не знают о бомбе), верят в зомби — причем, говорят, там действительно водятся зомби… Нищих, кажется, тысяч пятьсот. Руководство приветствует взятки. Просто так никого не трясет: вся причина — в моральном упадке. Все мы камушки в Божьей горсти, не бывает страховки от ада. Вот Науру не будет трясти — там признали того, кого надо. Тут иные лицо покривят, но вглядитесь, коллеги, сравните! Ужасается сам Патриарх, до чего там дошло, на Гаити. Может, если их сильно встряхнуть и дома покрушить, как посуду, — сразу встанут на праведный путь, а потом отрекутся от вуду? Ведь об этом писали тома — Августин, Кесарийский Евсевий, — все сходились на том, что ума прибавляется от потрясений!
Одного я понять не готов — дорогие друзья, извините: неужели в попранье основ больше всех отличилась Гаити? Изумляют меня, господа, эти ваши моральные трели: взятки — да, и коррупция — да, а вокруг вы давно не смотрели? В Интернет залезали давно, где безумцы кидаются калом? Да, у них каннибальства полно — и у нас людоедства навалом: чуть в Кремле побываешь в гостях у особо продвинутых змиев — так и слышишь, как кости хрустят. Удивляюсь, что спасся Шаймиев! Что до зомби, нормальных на вид, но по духу вполне настоящих, — так по самую крышку набит этой публикой ваш зомбоящик: приглядеться — Господь сохрани, называть поименно не буду… А в Госдуме сидят не они? А движение «Наши» — не вуду? Что до нищих — мильонов шести, — и бродяг, и сироток с бомжами… Если б нас за такое трясти, был бы шейкер у нас в сверхдержаве. А целитель, что любит мочу и глотает с утра по стакану? Про язычество я промолчу, про сектантство опять же не стану… Или мы — не у крайней черты? А почти истребленная пресса? А Кавказ? А садисты-менты в состоянии острого стресса — у ментов же проблемы свои, им приходится в грязном участке зарабатывать на две семьи, и притом они обе несчастны… Так что, Родина, трижды прости своего непутевого сына, — если б стали за это трясти, ты тряслась бы уже, как осина.