Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Среди русских патографических работ назову следующие: Д. А. Аменицкий. «Эпилепсия в творческом освещении Ф. М. Достоевского» (Сб. Памяти П. Б. Ганнушкина, M.-Л., 1934); П. М. Зиновьев. «О задачах патографической работы» (Журнал им. С. С. Корсакова, 1927) и «Душевные болезни в картинах и образах» (М., 1927); П. И. Карпов. «Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники (M.-Л., 1926) и «Творчество заключенных» (М., 1929); С. А. Суханов. «Патологические характеры» (СПб., 1912); H. Н. Баженов. «Психиатрические беседы на литературные и общественные темы» (М., 1903) и мн. др., а также «Хроника рода Достоевского, 1503–1933» (М., 1933) М. В. Волоцкого, включающая 370 персонажей. Разумеется, сюда относится «Генетический анализ психических особенностей человека» Н. К. Кольцова (1924, см. гл. II).

К этой теме определенное отношение имеет учение о конституциях, но я не буду ее касаться. Лишь бегло замечу, что все русские (как и европейские) исследователи в этой области были под впечатлением замечательной книги Эрнста Кречмера «Строение тела и характер». В ней он выделил пикнический, астенический и атлетический типы. Книге и классификации типов Кречмера предшествовала (менее популярная) книга французского антрополога Клода Сиго с его респираторным, дигестивным, мышечным и церебральным типами. В США царила более поздняя типология У. Шелдона: эндо-, мезо– и эктодермальный типы.

Книга Кречмера вышла в Берлине в 1921 г. и выдержала 24 прижизненных издания, в русском переводе – в Москве со 2-го издания в 1924 и 1930 гг., в Киеве в 1924 г. с третьего. В качестве приложения к переводу книги Ф. Вейндрейха «Раса и строение тела» (Л., 1929) дан обзор Б. Н. Вишневского «Русские работы по поводу конституции человека».

В 1970-е и 1980-е годы В.П. Эфроимсон разрабатывал круг вопросов, обозначенных в очерке «Эволюция альтруизма», по преимуществу проблему генетики гениальности, лишь вскользь намеченную в 1971 г. Я наблюдал поистине титаническую работу Владимира Павловича, составившего (путем просмотра всех книг Ленинской б-ки на это тему по крайней мере на шести языках) колоссальное количество патографий выдающихся людей – при явном недостатке, порой отсутствии, материалов для таких изысканий.

Эфроимсон сосредоточил усилия на поисках вероятных биохимических механизмов повышенной умственной активности. Он включил в книгу «Генетика гениальности» [143] патографии нескольких сотен талантов и гениев с определенными особенностями (гиперурикемия, гипоманиакальность, синдромы Марфана и Морриса). То есть он дал попытку анализа генетического и биохимического уровней регуляции, обеспечивающих выдающиеся способности. Эфроимсон указывал и особенно подчеркивал роль регуляторов иного свойства, социальной преемственности, и особенно социальной востребованности гениев и высших талантов. Он, однако, сознавал, что механизмы повышенной активности суть лишь факторы реализации тех или иных уже наличных способностей, которые не вносят ясности в происхождение данных способностей.