Заря над Скаргиаром

В дверях появился король, одетый, как с картинки, завитой и надушенный. Аскер, который терпеть не мог духов, едва заметно поморщился.

— Доброе утро, моя прекрасная Дариола, доброе утро, Аскер, — сказал король, счастливо улыбнувшись. — Как вам нравятся ваши комнаты, моя радость?

— Они прелестны, мой король! — улыбнулась Дариола.

— Аскер, ты слышал? — обернулся к нему король. — Твоя работа принцессе понравилась. Я вообще тобой очень доволен. После смерти сына я был в плену отчаяния, но приехал ты и привез мне лекарство от всех моих душевных ран. Я — наисчастливейший из смертных, ибо принцесса Дариола — самая красивая, умная и прелестная из всех женщин Скаргиара! У меня не хватает слов, чтобы выразить мое восхищение вами, моя радость!

От такой ударной дозы комплиментов Дариола совсем размякла. Впервые в жизни ею так восхищались. Король сел рядом и поцеловал ей руку, на что она улыбнулась — отчасти любезно, отчасти снисходительно.

Аскер поднялся с кресла, решив, что он здесь лишний.

— Мой король, и вы, принцесса, позвольте мне покинуть вас, — сказал он, кланяясь.

— До свидания, Аскер, — сказал король благодарным тоном, а Дариола проводила его взглядом, в котором сквозило сожаление: она с удовольствием оставила бы Аскера здесь, чтобы вместе насладиться достигнутой победой. Но это было невозможно, и она смирилась, пообещав себе, что обязательно все ему расскажет.

Спускаясь со второго этажа дворца по главной лестнице, Аскер увидел, как на крыльцо поднялась Фаэслер Сарголо. Увидев Аскера, она сразу направилась к нему навстречу.

— Доброе утро, господин Аскер, — сказала она с улыбкой. — Вы уже во дворце — в такой ранний час?

Аскер придал своему лицу подобающее выражение и сказал:

— Я спешил сюда, Фаэслер, чтобы увидеть вас! Ведь вы сказали мне, что будете сегодня в Виреон-Зоре, не так ли?

— Совершенно верно, — снисходительно улыбнулась Фаэслер. — Я пришла сюда только ради вас. Вы ведь помните, господин Аскер, что отныне мне в Виреон-Зоре делать нечего.

— О, не говорите так, Фаэслер! — воскликнул Аскер, прижимая руки к груди. — Никто не посмеет задеть вас, пока я жив!

«Как он чертовски мил, — подумала куртизанка. — Соблазн становится все больше. Так пусть сегодня он будет мой, тем более, что мне нужно кое-что выяснить».

— Забудьте о том, что я сказала, — произнесла она вслух. — Пусть между нами больше никогда не встает призрак непонимания. Сегодня вечером, в восемь, я жду вас у себя.

— О, вы так великодушны, Фаэслер, даря несчастному страдальцу ваше общество! — с жаром выпалил Аскер. Внутри же у него все холодело: он затеял игру, которая могла завести его куда угодно, и совершенно не представлял себе, чем все это закончится.

Глава 21

Фаэслер Сарголо жила в Паореле, как некоронованная королева. Ее особняк на Триумфальной улице поражал своими размерами и богатством отделки. Однажды советник по строительству Белезигор, вместо того, чтобы употребить выражение «богатство отделки», сказал «богатство инкрустации», и это было как нельзя более верно. Стены дома госпожи Сарголо представляли собой выставку всех самоцветных камней, имевшихся в Скаргиаре, а парадная лестница была вымощена таким же броглонским гранитом, что и Дворцовая площадь.

Фаэслер сама вышла встречать Аскера. Подав ему руку, она провела его от входных дверей до верхнего этажа, где обычно принимала короля.

— Я так ждала вас, Лио, — сказала Фаэслер, устремив на Аскера взгляд, под которым таяли все, от пажей до закаленных воинов.

— Вы пригласили меня, Фаэслер, — и вот я здесь, у ваших ног, — пылко сказал Аскер.

— Располагайтесь, как вам удобно, Лио, — пригласила его Фаэслер широким жестом, — сегодня мой дом в вашем распоряжении.

Аскер оглянулся. В центре комнаты, где они находились, стоял широкий низкий диван, а возле дивана — пуфик, словно нарочно там поставленный. Аскера не надо было просить дважды: он понял, что это место предназначено для него, и сел на пуфик, вытянув свои белоснежные ноги во всю длину. Фаэслер села рядом на диван, расправив складки серебристой накидки, в которую она была закутана с ног до головы. Ее глаза сияли в розоватом полумраке комнаты, как две звезды, и она с удовольствием начала бы наступление сразу, без прелюдии, но понимала, что это было бы слишком жестоко по отношению к неопытному птенчику. К тому же, вчера она получила письмо, в котором ее просили выяснить у Аскера одно обстоятельство. Автор письма был очень влиятельный, и Фаэслер не могла пренебречь его просьбой.

— Лио, какое это счастье — быть вместе! — начала Фаэслер, откинувшись на спинку дивана. — Ваша поездка в Корвелу отдалила этот миг, но он наконец настал. Лио, вам кто-нибудь говорил, что вы безумно красивы?

— Всякое бывало, — отшутился Аскер, не желая отвечать на этот чересчур откровенный комплимент в том же восторженном тоне, какой приняла Фаэслер.

— А кто впервые сказал вам об этом? Наверное, ваша мама?

Аскер почувствовал себя птицей, которая стремительно теряет высоту. В самом деле, какая мама…Но, сделав вид, что не расслышал последних слов, он ответил: