Заря над Скаргиаром

— Значит, вы тоже терзались сомнениями по поводу того, не сделать ли ваши способности всеобщим достоянием? — встрепенулся Аскер. — Я считал, что вы даже не стремитесь к этому.

— О, господин Аскер, всякий талант нуждается в поклонниках. Я совершил ошибку, скрыв его от посторонних глаз.

Эргереб замолк на минуту, опустив белесые глаза.

«Зачем он говорит мне все это? — обеспокоенно подумал Аскер. — Хочет меня разжалобить? Что ему от меня нужно?»

— Зачем я говорю вам все это? — задумчиво сказал Эргереб. — Пожалуй, вы один в целом свете, кто может меня понять. У нас с вами очень схожие судьбы: вы первый советник, и я первый советник, и мы оба добились этих постов самостоятельно.

— Но я потратил на это гораздо меньше времени, — сказал Аскер, пряча улыбку.

— Так ведь вы и красивее намного! Но в остальном мы с вами очень похожи. Мы оба умны, ловки, образованны, мы оба ни в грош не ставим мораль…

— Позвольте!

— Не надо делать негодующее лицо, господин Аскер. Случай с беднягой Дервиалисом показал мне, что мы одинаково смотрим на вещи. Скажите, как вам пришла в голову эта потрясающая идея?

— Вы находите ее потрясающей? Гм… С одной стороны, я польщен, а с другой — у меня чешутся руки дать вам по морде.

— Фи, как грубо! — расплылся Эргереб в сладкой улыбке.

— Если вы не перестанете улыбаться, господин Эргереб, — сказал Аскер с напускной строгостью, — то я вам ничего не скажу. О, теперь уже лучше. Я испытывал к Дервиалису отвращение… кстати, примерно такое же, какое у меня вызывает ваше лицо… и мне захотелось сделать так, чтобы к моему отвращению присоединилась вся Паорела. Перебрав в уме то немногое, на что наши эсторейские ханжи пока еще посматривают искоса, я выбрал такой порок, который был наиболее противоестественен природе Дервиалиса. Остальное было делом техники.

— В ваших устах это звучит так просто и естественно! Дело техники, подумаешь… А между тем для меня, посвященного, совершенно ясно, что Дервиалис не мог не заметить постороннего присутствия в своей голове. Как же он не всполошился, не заподозрил неладное? Этот вопрос мучает меня до сих пор, потому что сам Дервиалис упорно не желает распространяться на эту тему.

— И не удивительно… — Аскер внимательно посмотрел на Эргереба. — Так значит, вы действительно не представляете, как это было сделано? Скажите мне, господин Эргереб, сколько у Сиа ступеней?

— Пять, разумеется! Вы знаете это не хуже меня.

— Не могу ответить вам утвердительно. Я неоднократно задавался вопросом, является ли пределом знаний то, чему научил меня Кено.

— Любопытно! — Эргереб подался вперед. — И вы нашли ответ на свой вопрос?

— Думаю, что нашел. Вы ведь знаете, что при проникновении в чужое сознание жертва испытывает некие неудобства, которые заставляют ее быть настороже и даже оказывать сопротивление.

— Увы, это так.

— Было до некоторых пор. Мне удалось изменить положение в свою пользу, и Дервиалис узнал истину только после того, как побывал в храме Нура и посмотрел во Всевидящее Зеркало.

Глаза Эргереба вылезли из орбит.

— Как вам это удалось? — прошипел он, отодвигаясь вместе с креслом от столика.

— Я не собираюсь рассказывать вам свои профессиональные секреты, господин Эргереб, — сказал Аскер, вставая с кресла. — Я бы с удовольствием ознакомился с вашими, но их у вас, к сожалению, нет.

— Полжизни меня за глаза называли чудовищем, — сказал Эргереб, хватаясь за подлокотники, — но теперь я вижу, что настоящее чудовище скрывается за обольстительной оболочкой, такой невинной на первый взгляд! Как удобно! Кто послал вас в этот мир, скажите? Не вы ли есть новое воплощение Ранатры, что бы там ни твердили броглонские жрецы?

— Что ж, обсудим еще и это, — сказал Аскер, обходя столик бесшумной походкой охотящегося ларгана. — Конечно, господин Эргереб, заинтересовавшись моей скромной персоной, вы неминуемо должны были обратиться за сведениями в Валиравинский монастырь. И что же вы там узнали?

— Тайну вашего рождения! — выпалил Эргереб. — По вам не скажешьчто вы родились без малого три года назад и сейчас должны были бы играть в песочнице на заднем дворе отчего дома, а не распоряжаться судьбами авринов по собственному произволу!

— Неплохо, — сказал Аскер, стараясь сохранять спокойствие. — Что еще?

— Дикие и нелепые вещи! Из ваших же собственных слов, сказанных настоятелю Норло, ныне покойному, выходило, что вы вовсе не родились, как все живое в Скаргиаре, а появились на свет в момент восхода солнца на горе, имя которой вы носите. Я сразу сообразил, что у вас в таком случае сразу два покровителя — Матена и Нур, чем могут похвалиться лишь единицы. Но я вам скажу еще кое-что, господин Аскер.

Эргереб понизил голос до едва слышного шепота, словно хотел скрыть свои слова от самих богов, так что Аскеру пришлось склониться к самому его рту.