Заря над Скаргиаром

Аскер встретил рассвет, стоя у окна. Ему не давала спать проблема, возникшая вчера при обсуждении планов нападения на Фан-Суор. Необходимо было отыскать вход в подземный тоннель, но вот как это сделать? Можно было послать на разведку небольшой отряд, но всегда существовал риск, что отряд заметят, и тогда главное преимущество нападения — внезапность — становилась сомнительной. Можно было также послать к аргеленцам солдата под видом перебежчика, чтобы он вел поиски внутри Фан-Суор и, пройдя по тоннелю из крепости, обнаружил вход таким образом. Но эта мысль была еще более неудачна, чем первая: аргеленцы могли не поверить, что перед ними дезертир, и просто убили бы его, как шпиона, а если бы и поверили, то наверняка установили бы за ним наблюдение. В этом случае поиски могут затянуться на неопределенный срок. Наконец, можно было порыться в картах и документах, относящихся ко времени строительства Фан-Суор. Но сам Равалль сказал, что документов сохранилось очень мало и до сих пор в них ничего такого обнаружено не было, так что на этот вариант надеяться также не приходилось.

Аскер вспомнил про свое обещание писать королю обо всем, что происходило в Пилоре. Он позвонил в колокольчик, предусмотрительно оставленный для него на столе. На его звон тут же прибежал дневальный, дежуривший под дверью.

— Письменные принадлежности и клетку с гаэрами, — потребовал Аскер.

Дневальный исчез за дверью, но уже через минуту вернулся, неся все необходимое. Следом за ним в дверях появился Моори.

— Доброе утро, Лио, — сказал он, пройдя в комнату и сев на стул. — Я увидел, что ты уже проснулся, и решил зайти.

— Да я уже давно не сплю, — сказал Аскер. — Эта проблема с выходом из подземного хода не дает мне покоя.

Он разложил на столе письменные принадлежности и принялся сочинять письмо королю. Писать было особенно не о чем, но Аскер не хотел, чтобы у короля сложилось впечатление, что он о чем-то не упомянул, и он начал расписывать всякую чепуху. Это было гораздо сложнее, чем описать истинное положение дел двумя словами, и Аскер то и дело отрывался от письма и устремлял взгляд в окно.

— Черт бы побрал этого короля! — не выдержал он наконец, кинув перо на стол. — Ну скажи мне, Эрл, о чем ему писать?

— Не знаю, — пожал плечами Моори. — Напиши, какая здесь чудесная погода. Вон, птички летают…

— Кстати, о птичках… — задумчиво сказал Аскер, уставившись на клетку с гаэрами. — А что, если…

— Если что?

— Если послать гаэра на остров Заклятый? Кто обратит внимание на маленькую птичку, которая летает над восточной оконечностью острова?

— Зачем нам посылать туда гаэра? Лио, неужели ты надеешься, что птичка найдет выход и расскажет тебе об этом? — спросил Моори, начиная сомневаться в душевном здоровье Аскера.

— А почему бы и нет? Думаешь, я не сумею?

И, прежде чем Моори успел сказать все, что он думает об Аскере, тот открыл клетку, вынул одну из птиц, подошел к окну и выпустил ее наружу.

— Эрл, сходи за картой Заклятого, — сказал он, — и проследи, чтобы сюда никто не заходил.

Моори пошел за картой, бормоча что-то себе под нос, а Аскер сел на стул и прикрыл глаза. Через минуту он уже парил в небе над морем, и темная точка на горизонте — остров Заклятый — стремительно неслась ему навстречу. Скоро он смог разглядеть песчаные дюны, покрытые редкой травой, и камни, разбросанные по побережью. Пронесясь над островом, он описал круг над Фан-Суор. Там было полно вражеских солдат: они суетились на стенах и во внутреннем дворе, выгружая припасы, привезенные с континента. У западной оконечности Заклятого виднелись четыре корабля, и множество шлюпок курсировало между ними и берегом, перевозя авринов и оружие.

Аскер не стал задерживаться над крепостью, а сразу полетел назад, взяв строго на восток. Долетев до берега, он сосредоточил свое внимание на всех ямах и углублениях в почве, которые казались ему подозрительными: он был уверен, что выход скрывается в одной из таких ям. Но вот беда: восточные ветры наделали в берегу массу выветрин, выдувая песок везде, где он не был скреплен корешками травы или деревьев сур. Аскеру приходилось зависать в воздухе, методично осматривая каждую дыру и расщелину в скале и пытаясь разглядеть в ее глубине хоть что-то отдаленно напоминающее вход в тоннель. Ко всему прочему, он ни разу в жизни не видел тоннеля, и мог только гадать, как это должно выглядеть.

И вдруг в одной из дыр он увидел двери. Они были сколочены из досок и обиты полосами железа. Их наполовину занесло песком, а песок порос травой, почти полностью их скрывая. Ни один разведчик не мог заметить их с земли, и надо было взлететь на три авринских роста, чтобы разглядеть за песком и травой намек на дерево.

Аскер сделал последний круг над островом, чтобы как следует запомнить прилегающую местность, и отпустил гаэра.

Когда спустя полчаса Моори вернулся с картой, Аскер уже закончил свои поиски. Он чувствовал себя совершенно измотанным: контролировать сознание птицы было нелегкой задачей.

— Лио, я принес… Да на тебе лица нет! Что произошло?

Аскер с трудом открыл глаза и сказал: