Зарисовки ночной жизни

Сидевшая на корточках за прополкой Ёнсун распрямилась, сняла с головы полотенце и встряхнула им несколько раз. Один волосок слетел с него и, покружив в воздухе, медленно опустился среди веток хлопчатника. Обтерев полотенцем пот со лба, щек и шеи, она осмотрелась: не видно ли кого на проселке по ту сторону поля, расстегнула верхнюю пуговицу рубашки и торопливо вытерла пот на спине и груди. Потом, так же спешно застегивая пуговицу, оглядела поле: сколько хлопчатника осталось еще прополоть. Если сегодня удастся закончить всю работу, то будет легче отпроситься у матери в город на завтра. Цветы хлопка лоснились под лучами солнца словно намазанные жиром. И сегодня этот белый лоск казался почему-то таким необъятным.

Ёнсун взглянула на небо. Солнце было в самом зените и палило нещадно. Казалось, оно успокаивает ее этим: мол, не переживай, до сумерек еще далеко. Над макушкой ближайшей горы клубились облака не белого, а скорее сизого оттенка… Казалось, за их малюсенькими округлыми бугорками копошились какие-то полупрозрачные симпатичные крошечные существа.

«Ладно, отдышусь чуток, пот обсушу и снова за работу!» — Ёнсун направилась через хлопчатник в тень дубняка, что рос по обочине грунтовки на той стороне поля. Каждый раз, когда она делала шаг, высоко задирая ноги, ее длинные блестящие волосы, намокшие от пота, колыхались. Перевязанные черной резинкой в районе шеи, они обворожительным водопадом ниспадали до лопаток. Слепящий глаза желтый отсвет утоптанной глины, сливающийся со светом солнца, заставил девушку прищурить глаза. Если бы ветерок обдувал чуть попрохладнее, тогда и жаловаться не на что. В такую погоду вечером ярко заалеет закат, а значит, завтра будет ясный день.

Трава в тени пяти дубов приятно щекотала голые ступни девушки. Спрятавшись под деревьями, Ёнсун вытянула ноги и расправила скрученный платок, который был намотан на запястье. Из него выпал помятый конверт. Она подняла голову и огляделась, нет ли поблизости людей. Вдалеке, так, что лиц не разглядеть, в поле маячило несколько склоненных голов, обвязанных белыми полотенцами, еще дальше у реки виднелись люди, работающие на рисовом поле; рядом же с девушкой никого не было. На загоревшем лице с упругими — в ее-то двадцать один год — щеками появилась улыбка. Подняв с земли брошенное полотенце, Ёнсун медленно утерла пот со лба и затылка и столь же не спеша вытащила письмо из конверта. Она его знала почти наизусть, так как перечитывала с сегодняшнего рассвета уже несколько раз.

«Милая Ёнсун!» — Ёнсун произнесла это обращение, разворачивая письмо, однако глаза ее были устремлены на облака, клубящиеся в небе над горами. Она в который раз перечитывала эти строки, но по всему телу снова пробежали мурашки. Когда он с ней рядом, или, скажем, завтра, когда они встретятся на автобусной остановке в городе, он будет звать ее по-простому на «ты». Однако в письмах он всегда обращался к ней вежливо на «Вы». Девушку это не удивляло. Коли они далеко друг от друга, он сильно скучает по ней, оттого и обращается к ней с деликатностью. Проговаривая вслух заученную строчку «Мне удалось добиться отпуска…», она перевела взгляд на письмо.

Пробежав глазами по строчкам вплоть до того места, где он пишет про отпуск, она снова вскинула глаза к небу и громко произнесла: «Приходите четырнадцатого числа в три часа на городскую остановку автобуса!..» Она вновь пробежала глазами только что произнесенное вслух предложение и продолжила дальше читать письмо, пока ей на глаза не попалась следующая фраза: «В этот отпуск у меня есть очень важное дело, оно имеет для меня особое значение… Знаете какое? В этот приезд я собираюсь попросить разрешения у родителей на свадьбу с Вами осенью, сразу после увольнения со службы… Все это время моя голова была занята мыслями о Вас, поэтому я запоздал с выражением моей признательности». Этот отрывок она прочитала два раза. «Я желаю здоровья и счастья Вашей маме, моим родителям и всем старшим уважаемым людям в нашей деревне. При встрече я скажу обо всем том, что у меня на сердце и о чем не смог сказать в прошлый мой приезд. Только обязательно приходите меня встречать! И, пожалуйста, приходите одна. С уважением, Ли Ингу. Любимой Ёнсун».

Ёнсун с письмом на коленях замерла, опустив голову. Ей живо представилось, будто это происходит прямо сейчас на ее глазах, как Ингу в военной форме, улыбаясь, выскакивает из автобуса.