Зарисовки ночной жизни

— И сколько нам придется вот так ходить? — негромко спросил я у нее, неторопливо вышагивая по дороге.

— Дойдем до конца и вернемся. Он наверняка откуда-то наблюдает за нами.

— Похоже, мне придется даже вас поблагодарить.

— За что?

— Приехал в совершенно незнакомое место и могу идти вот так с незнакомой девушкой под руку. Везунчик, не правда ли?

— Извините, что докучаю вам…

Мы дошли до конца асфальтированной дороги и повернули обратно. Я проводил ее до чайной в одном из переулков, где она работала, и в благодарность за спектакль она угостила меня кружкой чая.

В ту ночь на меня напали три молодца. Один из них был тот, кто приходил ко мне днем. Они вытащили меня из номера и уволокли в поле, где хорошенько отделали, оставив с подбитыми глазами, разбитыми губами и рубашкой, залитой кровью из носа. Пока они меня метелили, я не испытывал к ним особой злости. Я надеялся лишь на то, чтобы слова девушки были правдой.

На следующий день, перед тем как сесть на поезд, я зашел к ней в чайную.

— Простите, что так получилось! — проговорила она, глядя на мое избитое опухшее лицо, однако глаза ее при этом мило улыбались. — Вы уже уезжаете? — спросила она, указывая на мою сумку.

— Ну и как наш спектакль? Добились нужного результата?

— Результат? Все стало только хуже…

— Может, нам стоит еще раз пройтись под руку? — предложил я.

Она лишь молча улыбнулась. Затем, встав, проговорила:

— Вы знаете, скукота здесь у нас ужасная! Скоро уже поезд! Поторопитесь, а то опоздаете!

Я тоже поднялся с места. И протянул руку. Неожиданно в ответ она от души пожала ее.

— Счастливо оставаться!

— Да, господин! Счастливого пути! И спасибо вам за все!

Я сел в поезд и до самого отправления смотрел на деревню.

«Скукота здесь у нас ужасная!» Вспоминая ее слова, я потрогал свое лицо. Мне хотелось улыбнуться. Лучи солнца, как и вчера, так же беспощадно палили, расплавляя эту деревеньку. Из окна поезда казалось, что здесь никто не живет. Лишь обиталище солнца и пыли…

ГЛАЗАСТЫЙ ПАЛЕЦ

Жила-была на свете женщина по имени Ёни.

Это случилось, когда ей было семь лет.

Как-то все взрослые отлучились по делам из дому, и Ёни осталась одна. Играя во дворе, она увидела под оградой круглое отверстие.

Ей казалось, еще вчера в этом месте не было никакой дырки, а сегодня она вдруг попалась ей на глаза. Не похоже, чтобы она возникла просто так. По краям этого отверстия размером не больше, чем маленький кулачок Ёни, ровным валиком возвышалась глина, словно чьи-то искусные руки старательно вылепили этот гребень.

Отверстие выглядело очень глубоким. Она прижалась к дырке лицом, однако видно было только чуть-чуть у входа, а дальше, в глубине, было темно, поэтому ничего не смогла разглядеть.

Оттого, что не видно, желание узнать, что там внутри, разгорелось в ней с еще большей силой. Что же там такое? Куда же ведет этот ход? Насколько он глубок? И как далеко тянется?

Ей представлялось, что там, в глубине, на том конце маленького туннеля, находится волшебная страна маленьких симпатичных гномиков. Казалось, что там перед ней предстанет мир, в котором разноцветный замок с развевающимися на ветру флагами, и в карете, запряженной мышами, сидят разодетые, словно принц и принцесса, человечки, а за ними шествуют, играя и веселясь, маленькие гномики-мальчики и гномики-девочки с музыкальными инструментами в руках.

О! Если бы можно было взглянуть на этот мир!

И в это мгновение Ёни пришло на ум одно желание.

Как было бы замечательно, если бы на конце пальца у меня был глаз! Вот здесь, на самом кончике! Если бы у меня на указательном пальце был такой глаз, я могла бы просунуть палец в дырку и посмотреть, что там внутри…

Стоило ей об этом подумать, как ее желание стало настолько сильным и непреодолимым, что казалось, если оно не исполнится, то даже катания по полу и рыдания не помогут горю.

И почему это у нас всего лишь два глаза и только на лице? Вот если бы глаза были и на пальцах, они бы еще как пригодились…

Ёни так безутешно желала этого, что, откуда ни возьмись, появился белый ангел.

— Ёни! Господь Бог дал человеку только то, что тому действительно необходимо. И два глаза на твоем лице он сделал именно потому, что их вполне достаточно для жизни!

Ангел сказал это и исчез, но неудовлетворенность Ёни не исчезла.

— Видно, Боженька наш — тот еще жадина… Вот если бы и на пальце был глаз, столько всего можно было бы увидеть!

Наверное, оттого, что Ёни обиделась, конец среднего пальца левой руки стал чесаться, и вдруг там появился… глаз. Он выглядел как малюсенькая лампочка крохотного фонарика.

— Вот это да!

Ёни так обрадовалась, что запрыгала от восторга. Она тут же решила воспользоваться этим глазом на пальце. Оказывается, он видел, только если закрыть оба глаза на лице. А если глаза на лице открыты, то глаз на пальце ничего не видел.

Ёни крепко закрыла глаза на лице и осторожно просунула палец с глазом в отверстие под изгородью.