Зарисовки ночной жизни

— Однако, господин президент! Разве нам следует вести такие праздные разговоры? — спрашивает госпожа Юн.

— Конечно, не следует! Уже трое убиты, те, кому бы еще жить да жить до ста лет!

— К тому же все трое пострадавших были женщинами! Знаете, в последнее время я тоже не могу избавиться от страха, что и меня могут убить, поэтому только после трех таблеток успокоительного становится легче на душе.

— Изобретение нашими ведущими учеными прошлого успокоительного, которое не вызывает побочных эффектов, без сомнения, является одной из самых огромных заслуг… Однако, мадам! Все жертвы были словно только распускающиеся цветы, двадцатилетними…

— Что-что! Так вы намекаете, что я старая кочерга?!!

— Ай-ай-ай! Я имел в виду не это…

На самом деле, госпоже Юн едва исполнилось пятьдесят пять лет, к тому же благодаря специальной процедуре обновления клеток она выглядела не старше, чем девятнадцатилетняя девушка.

Президент с госпожой Юн еще некоторое время продолжали беседу. Под конец президент подвел итог:

— Я в курсе того, что особенно среди людей старшего поколения бытует столь характерное для прошлого века мнение, что преступник — человек, а полицейские всего лишь роботы, и соответственно преобладает желание, чтобы преступника не поймали. Представьте себе, если бы и в прошлом веке никто не испытывал к преступнику сострадания. Однако хочу вас заверить, именно мы — люди нынешнего поколения — относимся к душегубу более чем терпимо! Как вы знаете, в прошлом столетии убийцы подвергались смертной казни, а на сегодняшний день злодею делают всего лишь пересадку головного мозга! Таким образом, получается, что он становится обладателем интеллекта умершего выдающегося человека и в мгновение ока превращается из душегуба в достойную личность! Мне кажется, такое великодушие по отношению к убийце переходит всякие границы. И наши потомки в будущем будут высмеивать нас, мол, куда это годится: вместо того чтобы награждать выдающимся мозгом тех, кто заслужил это своими хорошими деяниями, давать такие ценные мозги каким-то там преступникам! Однако решение вопроса с убийцами таким образом как раз и доказывает наше безграничное великодушие. Вот поэтому-то преступнику следует как можно скорее явиться с повинной, а людям, вместо того чтобы восхищаться гениальными талантами преступника уходить от преследования, из-за чего наша доблестная полиция до сих пор не может поймать его, необходимо помочь полицейским, чтобы ускорить арест преступника! Послушайте, мадам! Если представить, что злоумышленник сейчас смотрит эту передачу, что бы вы хотели ему посоветовать?

— Совет? — переспрашивает госпожа Юн, глубоко задумавшись… и после некоторых колебаний добавляет: — Если бы… если бы этот человек был моим сыном… моим сыном… О! Даже не знаю, чтобы я ему сказала…

Госпожа Юн торопливо прикрывает салфеткой глаза, из которых градом льются слезы, и на этом передача заканчивается.

— Очень хорошую тему затронули, — говорит жена Чуна, нажимая кнопку на пульте дистанционного управления видеомагнитофона, прервав записывание передачи, в которой участвовала свекровь.

— Однако что же такое с мамой случилось? Как так — не знает, что сказать преступнику?!

— И в самом деле! Надо было сказать, чтобы поскорее сдавался и подвергся операции по пересадке мозга! — соглашается жена.

«Что такое происходит с матерью…» — недоумевает Чун.

За завтраком

Получив свою порцию из набора еды, доставленного по вакуумной трубе из магазина на первом этаже, Чун вскрывает пластиковую упаковку и первым делом принимается за апельсиновый сок. Потягивая его, он пересказывает жене свой давешний сон. Она с весьма обеспокоенным лицом говорит ему, что надо обязательно принять лекарство, имея в виду «Оптими» — разновидность успокоительного, однако сотрудники редакции газеты дают письменное обязательство не употреблять эти пилюли в рабочие дни. Так как непременным условием работы журналиста является сосредоточенность и умеренная напряженность.

— Раз дело дошло до ночных кошмаров, то на работе не будут придираться.

— Да это не проблема… Не могла бы ты лучше сегодня выделить время и заехать в «Божий дом»? Это не потому, что я верю в какие-то там воздушные струи — пожиратели электричества, а просто на всякий случай, вдруг, не дай бог, что-то произошло…

— Даже если что-то и случилось, то пострадает ведь не только наш ребенок…

— Так-то оно так…

— Ну вы даете, верить каким-то снам… Точно вам говорю, вы чересчур восприимчивы. Ребенок, без всякого сомнения, появится на свет через девять месяцев! Я больше за вас, чем за него, переживаю.

— Заеду в больницу…

— Да-да! Так и сделайте! Кстати, вы помните, что сегодня результаты моего исследования будут занесены в компьютерный центр?

— Точно! Надо вечером отметить это дело! Куда поедем? Куда ты хочешь?

— В Фучжоу всегда приятно провести время!

— Хорошо, я забронирую билеты на самолет…