Зарницы грозы

– А почем мне знать, насколько вы честные? Я с ним три дня и три ночи бился, он меня чуть не сожрал, а сейчас – отдай, получи пятак на водку и под зад сапогом? Так не пойдет, добры молодцы, я его только самому Финисту на руки лично передам. Или сейчас как веревку сыму, и сами драться с вашим людоедом будете.

Баюн подыграл: зашипел, зарычал, лапой замахнулся, чутьчуть стражника по сапогу не задев. Тот отдернулся.

– Да в рот тебе шпоры... Эй, Кузьма, Васька, Димитрий – проводите этих двоих до царя. И смотрите во все глаза, за рысью особливо!

На гладких, навощенных досках терема лапы Баюна оставляли влажные следы. Рысь про себя уже с жизнью простился: Федот Финиста прикончит или наоборот – так и так у бывшего советника шансов нет. А что ждет там, за порогом, неизвестно еще. Насколько его Волх выпил, насколько дух отяжелить успел – этого по себе не поймешь. Но Елена говорила, кончается все уже. Ждать не придется долго. Вот и двери, за которыми решится судьба.

– Здрав будь, царьбатюшка, – сказал Федот издевательски. – Добыл я хищника твоего беглого.

Финист плохо выглядит: похудел, бледный сделался, под глазами мешки. Вроде даже морщины лоб разрезали и вокруг рта пролегли. Про молодильные яблоки позабыл за бедами своими? Смотрит на Баюна бесстрастно, кивает.

– Веревку брось. У меня не сбежит. Деньги принесут сейчас.

Марья снайперифль Федоту тоже спрятала, сделала тростью златой. Глядит Баюн на эту трость и видит, что темнеет она, очертания оружия просвечивают. И Федот это тоже видит, начинает трость поднимать. Тут бы Баюну бежать со всех ног, но лапы будто примерзли. Финист вскакивает с трона, стражники шагают вперед. Бечева падает на пол, и стрелец уже подхватывает снайперифль второй рукой.

– Гори в аду, и барина своего туда забери, – сказал Федот и выстрелил.

Финист отлетел, ударился о спинку трона, ополз по нему на приступки. Одежда на его груди стремительно темнела, намокая. Охрана подняла бердыши. Федоту отсекли сначала руку, потом голову. Кровь брызнула на Баюна. Оцепенение с него спало, и рысь метнулся бежать, пролетев под ногами стражи. Но далеко он не убежал. Cапог прижал бечеву к полу, стреноживая Баюна за горло, так, что чуть шею не сломала веревка. Рысь лишился дыхания, в голове зазвенело, соленым отдало в носу и рту, а его уже волочили обрано.

– Ах ты ппадла вероломная!

Сталь сверкнула над Баюном, рысь зажмурился, но женский голос отдался в палате:

– Не трожь любимца моего!

Елена выступила прямо из пола, шурша необъятным своим платьем, и перехватила руку стражника. Бердыш рассыпался прахом, а рука почернела и ссохлась. Охрана в панике ломанулась к дверям. Последним удрал пострадавший стражник, прижимая к груди иссушенную кисть. Тишина пала, нарушаемая лишь тяжкими, булькающими хрипами Финиста, который в агонии скреб каблуками по доскам.

– Царевна! – Баюн вскочил и прижался к ее обтянутой бархатом, благоухающей цветами груди. – Матушка!

– Это я тебе благодарной должна быть, не ты мне. Вырвал ты Волху главное щупальце, и спали с меня самые большие цепи. Видишь, я почти уже здесь. – Елена помахала пальцами, которые слабо просвечивали. – Теперь ты только дождись. Не отходи от меня, рыцарь мой, сквозь тебя я теку, как река сквозь ветхую плотину. Вотвот уже помажут меня на престол Тридевятого, а затем низвергну я и корону, и трон, чтобы никогда более не возвышалась над русичами тирания.

– Да я вроде немного сделал, – смутился Баюн. – Ну рассказал всем... Ну Федоту помог... Без Калина Калиновича ничего бы и не было.

– Сколько ты сделал – ты не представляешь даже. – Елена обняла его, мягко, успокаивающе. Стоны Финиста за ее спиной превратились в кашель. – Разве ты не понял? Буян. Баюн. Остров – всего лишь образ. Это от тебя зависит мое возвращение из плена Волха.

– И все остальные вернутся? Все, кого Волх погубил? Поднимутся в Ирий?

– Я обещаю... – начала Елена и вскрикнула. Огромная серая сова ворвалась в окно палаты и бросилась на царевну с выпущенными когтями. Красные струйки брызнули по нежным щекам Елены. Царевна кричала, пытаясь оторвать птицу от своей головы. Полетели клоки с мясом вырванных рыжих волос. Рысь прыгнул, но перья совы встопорщились, и слетевшая с них молния отбросила его под лавку.

«Не мешай мне!» колоколом ударило в голове Баюна. «Ты не знаешь, что происходит!»

– Кто ты? – Рысь понял, что голос принадлежит женщине. – Ты ведьма? Служанка Волха? Кем бы ты ни была, я не дам тебе убить царевну Елену!

«Слепец, безмозглый зверь! Елена Премудрая – это я!»

Конец, подумал Финист, на сей раз точно конец. Он уже ничего не слышал, а кашель его слабел и глох. Легкие были тяжелыми, чемто наполненными, не дышащими. Раскаленные когти стискивали внутри, и с каждой волной боли Финист проваливался глубже и глубже в черную пропасть. Он помнил это ощущение, но тогда маршала спасли, вытащили из этой ямы, вынули осколки железа. Сейчас он уже был далеко за тем порогом, и помочь ему никто не мог.