Зарой меня глубже. Такая богатая, такая красивая и такая мертвая. Представление окончено

— Все, что мы хотим, — сказал он, — поговорить с Данэмом и достичь соглашения.

— Не думаю, что у Данэма на уме бизнес, — сказал я. — У него другие заботы, и у меня тоже.

— Но его освобождение может занять месяцы, — настаивал он.

— Мне кажется, — заметил я, — ему и так придется продать акции, а так как вы делаете лучшее предложение…

— Так Вы начнете действовать.

— Если его поймают, я понадоблюсь ему как адвокат.

— Справедливо.

Но на его лице не видно было удовольствия.

Это положило конец интервью. Я встал, Гордон Б. Де Витт протянул мне руку. Я удивился. Его рукопожатие походило на хватку слесаря. Эдвард Сент-Джон Эвери, довольный переговорами, любезно проводил меня до дверей.

Рабочий день закончился, и поток людей выходил из «Эмпайр стейт». Я оказался в толпе женщин, купаясь в волнах духов.

Интересно, думал я, знает ли Адам Пристин о намерении Де Витта отстранить его от контроля. Или о том, что Линда согласилась продать свои акции. Это следовало обдумать.

Тем временем я позвонил Сьюзен Данэм. Она была дома.

— Вы получали вести от Клайда? — спросил я.

— Да. Он звонил из автомата полчаса назад.

— Где он?

— Он не сказал. Он сказал, что невиновен, что я могу ему доверять, но сидеть в тюрьме он не хочет.

— Он все еще хочет, чтобы я его защищал?

— Да, да. И я хочу с Вами повидаться, мистер Джордан.

— Это может подождать? Сегодня я занят.

— Да, очевидно. — Она была разочарована.

— Завтра утром у меня в офисе. И если Клайд снова позвонит, пусть он со мной свяжется. Он совершает ошибку.

— Почему?

— Потому что полиция думает, что он виновен, и его могут застрелить. — Я пожалел, что сказал это.

Тонким голоском она произнесла:

— До завтра, мистер Джордан, — и повесила трубку.

Я опустил новую монетку и позвонил в «Таймс». Мне нужен был зарубежный корреспондент, любящий бифштекс и водку. Я сделал ему предложение, и он его принял. Это была маленькая забегаловка на 51-й улице. Я заказал себе вина, я не любил водку. Не то что мой собеседник — он заказал бутылку.

Когда вы видели морщинистое лицо Энрико Ши, вам казалось, что его держали в бочке с уксусом. Эксперт по латиноамериканским делам провел большую часть своих пятидесяти лет за границей. Он был подвижный, ехидный, и предпочитал иметь дело с проигранными делами.

— Как ты узнал, что я в городе? — спросил он.

— Читал в газетах, — ответил я. — Тебя выдворили из Аргентины, а я читаю все твои статьи.

— Я тоже читал газеты, — хихикнул он. — И знаю, что у тебя очередное дело об убийстве.

Впервые я встретил его два года назад, когда представлял интересы его бывшей жены по делу о неуплате алиментов. Я выступал как защитник всех женщин на свете.

— Ладно, адвокат, — возразил он со специфической логикой. — До встречи с Иви я был счастливым холостяком. Она совершила ошибку и теперь хочет развестись. Это ее вина, почему я должен содержать ее всю оставшуюся жизнь? Она здоровая женщина. Нетрудовой доход развращает, безделье приносит проблемы. Вы собираетесь этому потакать?

Мне стало стыдно, и я уговорил клиентку забрать иск. Через две недели она снова вышла замуж. Энрико Ши прислал мне бутылку водки, она и сейчас стоит у меня в шкафу.

Сейчас он смотрел на меня:

— Ты можешь добыть информацию в Британской энциклопедии, зачем приходить ко мне?

— Твои сведения свежее.

— Без лести, пожалуйста. Задавай свои вопросы.

— Ты слышал о такой фирме «Экспортс инкорпорейтед»?

Он не знал.

— О человеке по имени Джордж Цицерон?

Он покачал головой.

— О латиноамериканце, известном как Хуан Салазар?

Он поперхнулся водкой и поставил стакан на стол:

— Ты знаешь Салазара?

— Только с виду.

— Так ты его видел?

— Да.

— Где?

— Тут, в Нью-Йорке.

— Темноволосый, стройный, шрам на щеке?

— Это он.

— Ты в это замешан? — Энрико Ши строго посмотрел на меня.

— Не уверен.

— Держись от него подальше, адвокат.

— А в чем дело?

Он погладил подбородок:

— Ты сам мне скажешь.

— Нет, Энрико, попозже, обещаю.

Он смягчился и тихо произнес:

— Хуан Салазар, точная национальность неизвестна. Революционер, любитель заварушек. Фашист, коммунист, демократ. Все, что подходит в данный момент. Его интересы в основном сосредоточены в Южной Америке. Использует подкуп должностных лиц. Как только диссиденты собираются узурпировать власть, услуги Салазара начинают дорого стоить. Он основал подпольные движения и охмурял население. Его орудия — подчинение, мошенничество и убийство.

— Звучит, как будто кандидат в расстрельную команду.

— Интересно, что он делает в штатах? — спросил Ши.

— Попробуй угадать.

— Наверно, планирует новую революцию.

Я недоверчиво посмотрел на него.

— Здесь?

— Конечно, нет. Здесь лишь делают орудия уничтожения.

Появился официант с недожаренным бифштексом. Энрико любил такое мясо. Мы принялись за еду.

Поле размышлений расширялось. Мне нужен был свежий подход. Я надеялся, что хороший сон мне поможет. Потому я ушел сразу после еды.

Глава десятая

В четверг утром я нашел Кэссиди сражающейся с пишущей машинкой. Я знал, что ее окрыляло: она сердилась, что я не рассказал ей в подробностях о деле Данэма, она прочитала все в газетах.

Я немного послушал трескотню машинки и подошел к ней.