Зарождение

Отделение городских правонарушений располагалось довольно далеко от центра — поскольку патрульные почти не работали в вирте, а взаимодействовали непосредственно с нарушителями общественного порядка, им выделили целое здание из числа старых пятиэтажек: добротное, отремонтированное, в отличие от дежурной части по уголовным делам, в которой Рэм гостевал недавно. Здание было обнесено аскетичным металлическим забором, пахнущим свежей дешевой краской. Миновав КПП, патрульная машина и «обезьянник» подъехали к крыльцу отдела временной изоляции. Старший вышел наружу, щурясь на утреннее солнце, и нажал кнопку вызова.

— Принимай, еще одну мартышку с крыши сняли, — заявил старший в переговорник.

Через несколько минут из дверей вышло два вооруженных конвоира и дежурный.

Грузовой кузов «обезьянника» открыли, и Рэм, полуголый и слегка обсохший по пути, выбрался наружу.

Дежурный окинул его вопросительным взглядом.

— Он что, прямо так бегал?

— Нет, господин дежурный, так я умывался после работы, — улыбнулся ему Рэм.

— После какой работы?.. Ничего не понимаю, — дежурный углубился в изучение виртуальных документов, присланных ему патрульными и личное дело задержанного. Нахмурился, кашлянул.

— Проводите господина Коршунова в первую комнату. И наручники с него снимите, — негромко сказал он конвоирам, и обратился уже к патрульным:

— А вы задержитесь пока...

— Вот бы послушать, о чем они говорить будут, — подмигнул Рэм конвоиру, открывшему перед ним дверь. Тот промолчал, сделав вид, что ничего не услышал.

Зато Рэма услышал и понял Uno.

«Включаю прямую трансляцию в чате».

Дежурный покосился на закрывающуюся дверь, и только когда она чмокнула замком, прошипел на старшего:

— Иваныч, ты хоть знаешь, кого повязал?

— Знаю и без анкеты — у меня жена весь дом его мордами обвешала, в фас и в профиль! — раздраженно ответил старший.

— Надеюсь, взятие чистое?

— Я бы даже сказал, помытое и намыленное, — простодушно хихикнул молодой.

— Все как положено: видео с дрона, лицо было открытое — материал как на ладони. Так что с поличным, — авторитетно заявил старший.

Дежурный кивнул.

— Тогда ладно. Свободны.

В комнате, куда поместили Рэма, тоже пахло свежей краской. Синие голые стены, белое окно с решеткой, стол со скругленными углами и прибитые к полу деревянные стулья — идеальные декорации для драмы. Долго ждать не пришлось — минут через пять замки в двери загромыхали, и в комнату вошел смуглый следователь лет тридцати пяти, с темной кудрявой бородой и выразительным греческим профилем. Одет он был не по форме: в обычную футболку, светлые летние брюки и шлепанцы.

— Здравствуйте, Роман Анатольевич, — тоном лечащего врача поздоровался следователь. — Меня зовут майор Родригес, и поскольку мой сменщик запаздывает, с вами говорить буду я, — ненавязчиво пояснил он свой внешний вид.

— Родригес? — переспросил Рэм. Строгое выражение лица ему удавалось сохранять только за счет актерского опыта.

— Что ж, вы не оригинальны: да, Родригес. У меня еще и отчество экстравагантное имеется — Энрикеевич, — сообщил майор, усаживаясь за стол напротив Рэма. — И если про меня больше вопросов нет, то давайте перейдем к вам.

Драма превращалась в классическое мелодраматическое ретро. Не хватало только какой-нибудь рыдающей под окном Хуаниты.

Рэм расслабленно откинулся на спинку стула, впиваясь в собеседника надменным прищуром.

— Нет. Мы никуда не будем переходить, майор Энрикеевич Родригес, пока сюда не прибудет мой адвокат, — имитируя убаюкивающую интонацию Родригеса, парировал Рэм. — Вот у него к вам будет очень много вопросов.

— В самом деле? — равнодушно отозвался майор, скрещивая руки на груди и закидывая ногу на ногу. — Относительно вашего пребывания на чужой территории или относительно экзерсисов на крыше?

Рэм снисходительно улыбнулся.

— Нет, любезнейший майор Родригес, относительно того, как и в какой форме вы и все ваше отделение будете извиняться передо мной, — нагло заявил он, продолжая буравить собеседника взглядом.

Брови Родригеса дрогнули.

— Вы думаете, тот факт, что вы являетесь публичной личностью, дает вам право...

Рэм перебил его.

— Нет, господин Родригес, мне мои права выдала конституция! — желчно выплюнул он следователю в лицо. — Ваши патрульные ворвались на арендованную мной площадь, почти голого вытащили из умывальника и приволокли сюда! За что?! За то, что я снимал видеоролик на крыше, ради которого официально и арендовал офис?! Какое счастье, что я снимался не в гриме Гитлера или Тони Грея! А то бы меня, судя по всему, просто на месте расстреляли к чертям собачьим! — Рэм перешел на крик, а Родригес явно растерялся от такого натиска.

— Знаете, как это называется? Полицейский произвол! — продолжал давить Рэм, закусив удила.

Рамирес сонно поморщился.

— Подождите минутку, сейчас мы во всем разберемся...

— Разумеется, разберетесь: мой адвокат написал, что уже подъехал! А пока я вам соответствующий пакет документов отправлю, чтобы вы имели возможность ознакомиться! — самозабвенно играл наглого истерика Рэм.

Родригес изумленно вытаращился на Рэма.