Зарубежная литература средних веков. Хрестоматия

Магистр

Смерть-голубка, молвлю слово,

Если выслушать готова.
Признаю: твоя коса
Может делать чудеса.
В край блаженных иль до ада
Отправляет без пощады
Мужика иль дворянина —
Для тебя оно едино.
Неужели, в самом деле,
От тебя бы не сумели
Скрыться люди как-нибудь —
Отыскать к спасенью путь?
Смастерить какое зелье,
Закопаться в подземелье,
Запереться в бастион,
Чтоб его со всех сторон
Стража вечно сторожила
И тебя не подпустила?

Смерть

С непонятием упрямым

Все твердишь о том же самом!
Пробу сделать я готова:
Запирайся на засовы,
Хоронись в глухих стенах, —
Распадутся тотчас в прах,
Лишь явлюся за тобою
С необорною косою.
И по правде, хорошо бы
Не откладывать нам пробы.
Вот сейчас, мудрец ты мой,
Я взмахну моей косой...

Магистр

Смерть-голубка, нет, не надо!

Эта речь — страшнее ада.
Все во мне вновь задрожало,
Пеленой глаза застлало...

Смерть

Так о чем же разговор

И зачем ты мелешь вздор?
Все живое мне подвластно;
Проникаю я прекрасно
В глубину звериных нор.
Не спасались до сих пор
От меня еще лисицы,
Волки, зайцы и куницы,
Горностай в нарядном мехе,
Было белкам на орехи,
Уток, цапель, журавлей
Я кошу косой своей,
От нее же не укрыться
Зверю, рыбе или птице.
В поднебесье иль в пучине
Не скрывался ведь до ныне
От меня еще живой,
И всегда его косой,
Где б он ни был, я поддену.
Так помогут ли тут стены,
Подземелья, бастион,
Вечной стражи легион?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Не одних мирян лишь грешных
Я косой кошу успешно.
Весь синклит отцов церковных —
Ваших пастырей духовных —
Пред косой моей дрожит,
От нее не убежит.
И молитвою своею
Не спасутся иереи,
Пусть хоть прячутся в алтарь.
Как смиренный пономарь,
Так и сам святейший папа,
Попадутся к смерти в лапы.
Зачастую прямо в ад
Угодит иной прелат.
Распроститесь кардиналы
С мантьей пышною и алой,
А епископ — с очень хитро
Изгибающейся митрой.
Ждет одежда вас одна:
Гробовая пелена.
И проникну, если надо,
В монастырскую ограду.
Инок спрятан, как в ущелье
За стеною узкой кельи.
Доберуся все равно,
Постучу косой в окно.
Инок добрый не страшится,
Если смерть к нему стучится.
Отрешившись от соблазна,
Просидел он невылазно
В темной келье много лет,
Так не жаль покинуть свет.
И к предвечному престолу
Он отправится веселый:
Лучше почестей и злата
Получить от бога плату.
За земные совершенства
Рая ждет его блаженство.
Потому-то не смущен,
Он косы внимает звон.
Злой монах — иное дело.
Он подчас осатанело
За обители порог
В полуночный выйдет срок,
И как будто бы для пляса,
Подоткнув бесстыдно рясу,
Сразу прянет на коня
И, сквозь ночь его гоня,
Как стрела, грешить помчится,
И блудить, и веселиться.
Под ночною мрачной мглою
Я гонюсь за ним с косою.
Но быстрее, чем огонь,
Ошалелый мчится конь.
По дороге я лукаво
Забегаю слева, справа
И отстать могу нередко,
Но в конце концов все ж метко
Поражу его косой.
И отправлен инок мой,
Где давно ему быть надо:
К черным бесам, в царство ада.

Магистр

Смерть-голубка, а те пани,

Что сносили истязаний
И мучений череду, —
Не бывать ведь им в аду,
Хоть суди ты их и строго,
Души их — в чести у бога.

Смерть

Разве в «Житии святых»

Не читал ты сам про них?
Как с жестокости избытком
Этих дев всем лютым пыткам
Подвергали палачи?
Истрепав о них бичи,
Волокли их обнаженных
И железом обожженных
В черный мрак глухих темниц,
И морили там девиц
Жаждой, голодом и хладом.
Но страдалиц этим адом
Не могли они склонить
Божьей вере изменить.
Эта стойкость, эта сила
Самое меня пленила.
Право, дивно: без стенанья
Претерпеть все истязанья.