Зарубежный детектив 1979

Выпив воду, вытер губы тыльной стороной руки.

* На территории Внутренней Монголии (Китай), вблизи границы МНР. (Здесь и далее примеч. пер.)

—        Прошу сохранить мне жизнь, — изменившимся тоном про­изнес он. — Я всего лишь наемный бродяга, у которого нет ро­дины, — ив голосе его послышались слезливые нотки.

—        Сохранить вам жизнь или нет — будет зависеть от ваших показаний. Если вы расскажете всю правду и захотите нам по­мочь, мы, разумеется, учтем это. Итак, с какой целью вы при­были? Вы прекрасно понимаете, что сейчас для нас дорог каждый час. Отвечайте! — настойчиво потребовал Пурэвжав.

Балдан долго откашливался и прочищал горло, видимо, взве­шивая про себя, что говорить, что нет. Наконец начал:

— После перехода границы я должен был поселиться в мона­стыре Святого Лузана, который находится недалеко от вашей во­сточной границы, и помогать ламам (1) в их контрреволюционной деятельности. Но сначала мне нужно было получить доверитель­ное письмо и особый знак у Довчина — хубилгана-ламы (2), прожи­вающего в хашане (3) чуть севернее Гандана (4).

— Так. Пароль при встрече с хубилганом Довчином? — по­требовал следователь.

— Я должен ему сказать: «Нет ли у вас табакерки для нюха­тельного табака из нефрита с золотой коронкой?» Отзыв: «Най­дется. Сейчас такие табакерки — большая редкость. Но у настоя­теля монастыря Святого Лузана Содова есть одна». После этого хубилган должен снабдить меня деньгами, дать отдохнуть не­сколько дней и отправить с письмом в распоряжение настоятеля монастыря Святого Лузана.

...Арестованного увели. Пурэвжав долго раздумывал, анали­зируя показания Балдана, взвешивая каждое сказанное им слово. Не кроется ли за всеми этими провокациями подготовка к но­вому заговору против народной республики?

— Как вы думаете, почему он так быстро раскололся? — спросил он помощника, присутствовавшего на допросе.

— По-моему, он не так глуп и, видимо, быстро смекнул, что к чему. Чтобы сохранить себе жизнь, у него остается единствен­ный шанс — выложить нам всю правду, — ответил лейтенант, подходя к столу.

1        Лама- буддийский монах.

2          Хубилган — один из высших духовных буддийских санов, пере­рожденец. (Согласно буддийскому учению человек не умирает, а перево­площается, перерождается в другие существа. Чем больше добра при жиз­ни сделал человек, тем счастливее будет его перерождение.) В данном случа перерожденец — это высший лама. Ламаизм как разновидность буд­дизма наряду с буддийскими святыми включает в свой пантеон и культ хубнлганов — высших лам, в которых якобы воплотились существа, до­стигшие нирваны, — будды, или приблизившиеся к нирване — бодисатвы.

3          X а ш а н — двор, обычно обнесенный высоким частоколом.

4          Гандан — собор в Улан-Баторе.

—        Признаться, я тоже так думаю, — сказал Пурэвжав, до­ставая из пачки новую папиросу. — Но, как говорят, поживем — увидим. Это предположение будет доказано или опровергнуто в процессе нашей работы. Завтра прежде всего нужно будет еще раз допросить секретаря ревсомольской ячейки Самдана. Убий­ство Чойнхора — послушника хубилгапа Довчина, которое, кста­ти, еще не раскрыто, — дело весьма темное.

Пурэвжав достал из шкафа дело об убийстве послушника Чойнхора и снова обратился к помощнику:

— Не верю, что убийство послушника — дело рук секретаря ревсомольской ячейки. Ведь они были закадычными друзьями. Но если убийца кто-то третий, то смотрите, что получается. Неиз­вестный, убивший Чойнхора ночью на безлюдной улице, специ­ально оставляет на месте преступления нож, на рукоятке кото­рого вырезано имя Самдана, чтобы направить следствие по лож­ному пути. На предварительном допросе Самдан показал, что нож действительно принадлежит ему. Не кажется ли вам, что все это выглядит довольно странно? — подводя итоги, задал вопрос Пурэвжав.

— Не исключено, конечно, что человеком, отправившим по­слушника на тот свет, мог оказаться и сам перерожденец, — до­бавил лейтенант. — По всей вероятности, Чойнхор чем-то ему не угодил. Но, конечно, необходимо еще раз как следует побесе­довать и с Самданом.