Зарубежный детектив 1979

Потом снова вернулся в «Сильвию» и уселся на один из двух стоявших в вестибюле ветхих диванчиков полистать не менее ветхий номер «Майами нъюс». Принялся искать в отделе объявлений приглашения на подходящую работу, хотя, говоря по правде, мне сейчас подошла бы любая, принимая во внимание, что из всего моего капитала осталось едва сто пятьдесят долларов.

Время подходило к четырем пополудни. Вестибюль был пуст, только за барьером шумно зевал хозяин Феликс Мартинес. Заметный муясчина! Больше, чем на кубинца, он походил на испанца: розовощекий, с волосами соломенного цвета и светлыми глазами. Я положил номер «Майами нъюс» на прежнее место (то есть на ковер) и подошел- к нему. Еще утром я обратил внимание, что рядом со шкафчиком для ключей у него висит портрет Кеннеди и плакатик на испанском и английском языках: НАС НЕ ИНТЕРЕСУЕТ ПОЛИТИКА. НАС ИНТЕРЕСУЕТ ОБСЛУЖИВАТЬ ВАС. Я облокотился о барьерчик и спросил:

— Вы можете сделать для меня исключение?

Он осоловело поднял глаза. С улыбкой я показал на плакатик.

— Когда ищешь работу в Майами, неизбежен разговор о политике, правда?

Чтобы стряхнуть дремоту, он раскурил сигарету, и его голубые глаза уставились на меня. Сколько ему будет лет? Если судить по мешкам под глазами, около пятидесяти.

— Хотите совет? — медленно спросил он.

— Конечно, — отозвался я.

— Не работайте с кубинцами, работайте с североамериканцами.

— Почему вы так говорите?

— Я знаю, что говорю.

— А вы разве не кубинец?

— Был, — отозвался он. — Прошедшее время... так, кажется, это называется.

— Прошедшее...

— Сегодня я североамериканец.

— Вижу.

Мне тоже захотелось закурить, но подаренная в полицейском участке пачка «Кэмела» уже кончилась.

— Сколько времени вы в Соединенных Штатах?

— С 1959 года. Я уехал с Кубы в июле.

— А почему вы мне советуете работать только с янки? Он твердо посмотрел на меня.

— Я не сказал с «янки», мой друг, я сказал с североамериканцами. Это не одно и то же. Послушайте, а когда вы приехали? Дня два назад, полагаю.

— Действительно два-три дня назад.

— Слишком мало, чтобы плохо отзываться об американцах. Здесь многие их ругают. Неблагодарные. Если бы я был Джонсоном, знаете, что я бы сделал? Выслал их обратно на Кубу. Да, да, именно так я и поступил бы. Ах ты еще после всего, Что мы для тебя сделали, нас поносишь? Ну и с богом, валяй обратно на Кубу.

Он тряхнул волосами.

— Понятно? Вот почему я не хочу говорить о политике.

— Я вас понимаю, — согласился я.

Он погасил сигарету в стеклянной пепельнице, стоявшей на барьере.

— У вас здесь есть родственники?

— Никого.

— А друзья?

— Об этом же самом меня спросили в эмиграционном центре. Кое-кто из знакомых есть. Из приехавших раньше. Но это не друзья. Звонить им я не думаю.

— И очень хорошо делаете. Знаете, поразительно, до чего быстро люди здесь теряют память. Никто ни о ком не хочет помнить. Держу пари, что, если вы позвоните кому-нибудь из ваших бывших знакомых, получите отбой.

— Возможно.

— Наверняка, — уточнил он.

Мы проговорили еще добрых полчаса. Я поинтересовался группами активного действия в Майами.

— Много шарлатанства, много пустой болтовни, много желания примазаться. По правде говоря, стоящих мало. Собираются в отеле «Мак Алистер», устраивают банкеты, выдают обещания — и все. Мне-то в конце концов все равно: я ведь не думаю возвращаться, даже если этот мулатский журавль Батиста снова станет президентом. Все мое теперь здесь — в Соединенных Штатах.

— Но ведь не все группы одинаковы. Мне так кажется, — осторожно начал я. — У кого-то, наверное, есть и прочные связи-с правительством...

— А, все они твердят, что двери Белого дома для них открыты; все они встречаются с адмиралами, обедают с крупными государственными деятелями, спят с дочкой шефа ЦРУ... Треп, чистый треп. По мне единственный, у кого есть в руках что-то-конкретное — это хромяга Оросман, ну тот, что из Национального революционного движения, знаете?

— НРД?

— Национальное революционное движение. Эти да, говорят мало, зато много делают. Такие мне нравятся.

— Где я могу его увидеть? Он улыбнулся:

— Послушайте, вы не слишком ли спешите?

— Я действительно спешу. Я замолчал.

— Увидеть хромого нелегко. Он держит ресторан близ Ламмус Парк, Оушен Драйв, пляж Майами.

— Вы с ним знакомы?

— Немного, — уклончиво ответил хозяин.

— Но достаточно чтобы...

— Не достаточно, — обрезал он меня. — Не достаточное

Я помолчал немного, потом состроил разочарованную мину.